мать твою, мастером!
– Твою мать! – выразил он общую мысль, повисшую в воздухе над их сборной бригадой из шести человек. – Это что за цирк?!
Девушки обернулись разом, уставились на стоявших у кромки леса мужиков, лица которых вряд ли выражали радость от встречи. Одна, та, что в купальнике, нахмурилась, оглядела поочерёдно каждого и застыла каменным изваянием, остановив взгляд на Паше.
Надо сказать, он узнал её сразу, как только обернулась. Бывает же такое, видел минуты три, от силы пять, вроде ничем особенным не запомнилась, а узнал мгновенно.
Симпатичная, вернее сказать, красивая. Юная, черты лица приятные, такие… живые, ничего искусственного, фальшивого, в то же время – правильные черты, без изъяна. Фигурку успел оглядеть за те несколько секунд, что они смотрели друг на друга, узнавая и отказываясь узнать одновременно.
– А вы кто? – выступила вперёд вторая девушка, чуть повыше, пофигуристей, если приглядеться, то, кажется, старше, хотя кто разберёт?
– Мы-то? – отозвался старший бригады Сергей Игнатьевич, Игнатьич, как его называли свои.
Мужик лет сорока пяти, чуть старше. Обстоятельный и опытный, он не терялся в любых, самых аховых ситуациях. Буквально четыре дня назад вывел бригаду из такой задницы, что даже отъявленные оптимисты успели проститься с белым светом и мысленно с родными.
– Вы кто? Что здесь делаете? На каком основании?
– Каком основании? – стушевалась говорящая. – Разве нужны основания, чтобы отдохнуть с друзьями? Это запрещено?
Она махнула рукой в сторону компашки, которая в едином порыве уставилась на вышедших из леса. Один из парней, чернявый, невысокий направлялся к девчонкам по тропике.
– Какие-то проблемы, ребят? – деловито спросил подошедший.
– Ребята в детском садике на тихом часе спят, – отрубил Игнатьич. – Вы как здесь очутились? Какого лешего, вообще? Обстановку не видели?
– Нормальная обстановка, – попытался засмеяться парень, но мгновенно осёкся о взгляд Игнатьича. – Мы к вечеру уедем, – словно отчитался он.
– Каким образом? – отозвался старший, оглядев внимательно говорящего.
Парень как парень. Невысокий, в расхлябанной футболке, широких шортах, стоптанных кроссах, татуировка у локтя виднеется. Дурень дурнем молодой, одним словом. У старшего сын – ровесник этого и даже внешне чем-то был похож.
– Дядька на катере заберёт, часов в шесть должен.
– Откуда? – коротко ответил старший, по глазам стало ясно, что ответ он знал, мы все знали.
– Из Мамукана, – все услышали ожидаемое.
– Не заберёт, – обрубил Игнатьич. – Нет никакого Мамукана.
– Как это? Что значит «нет»?
– Сгорел Мамукан, все двадцать три подворья, часовня, продуктовый ларёк – всё сгорело, –
