сих пор не могу поверить своим глазам, – говорю я, смотря на огни вечернего города с крыши высокого нежилого здания.
Кажется, если протяну руку, смогу дотянуться до любого его уголка. Коснуться моря. Развести пальцами облака.
Отвлекаюсь, поворачиваю голову в сторону Итана. Он сидит рядом, смотрит на закат. Выглядит умиротворённым и задумчивым.
– Никогда ничего подобного раньше не видела, – хочется молчать, но слова так и рвутся из уст. – В который раз за этот месяц я скажу тебе спасибо?
Он отрывает глаза от неба и переводит их на меня. Мягко смотрит, улыбается краем губ.
– Рад, что тебе понравилось это место.
– Откуда ты про него узнал?
– Папа показал его, когда я был подростком. Сказал, что здесь мне всегда удастся успокоиться, – он делает небольшую паузу, осматривается по сторонам. – Он оказался прав.
– А я чувствую себя здесь непричастной.
Он вопросительно смотрит на меня, видимо, не поняв моих слов.
– Непричастной к жизни вон там, – указываю я рукой в сторону города.
– Это хорошо или плохо?
– Для меня – лучше и быть не может.
– Тебе не нравится жизнь? – я успеваю словить его взгляд, упавший на моё запястье, где виден один чёткий шрам, свидетельствующий о моей второй попытке убить себя.
Банальнее и быть не может, знаю, но тогда, лёжа на полу в ванной и захлёбываясь в собственных слезах, мне казалось, что это единственный верный способ.
Смутившись, я прячу руку от Майера. Он замечает это.
– Обратил на него внимание ещё на выставке.
– Казалось, что только это поможет мне избавиться от боли, – решаю оправдаться.
– А сейчас?
– Сейчас тоже так кажется, – отвечаю отчаянно с смешком. – Но теперь научилась жить со своей болью.
Отведя от Итана взгляд, вновь смотрю на мерцающий город. Закат достигает пика своей красоты. Решаю, что самое время сделать снимки.
– Постой, – хватает меня за руку, когда я хочу достать фотоаппарат из сумки.
Вздрагиваю от его прикосновения. Тело немеет.
– Прости, – он отпускает запястье, заметив мою реакцию. – Просто хотел сказать тебе, что, если однажды снова захочется повторить это, – он указывает на шрам. – Позвони мне. Я не знаю, что нужно говорить в таких случаях, но обещаю, что выслушаю и поддержу.
– Спасибо, Итан. Но, обычно, людям редко удаётся поддержать. Конечно, если речь не о специалистах.
– Тогда давай будем считать, что я специалист, – он смотрит на меня тёплым взглядом. Ни капли осуждения, которое я так часто вижу в глазах, смотрящих на меня.
Узнав про попытки самоубийства, неважно каким образом, люди всегда смотрят искоса, а после начинают считать нездоровой. Они скрывают своё отношение за натянутой улыбкой, но ты чувствуешь каждой своей клеткой, как они тебя презирают.
