три килограмма. Три килограмма апельсинов весной в северном городе, только-только нехотя отходящем от зимних морозов и недостатка солнечного света и витаминов, – несметное богатство. Им повезло, они оказались третьи или четвертые в очереди, когда вынесли ящики с апельсинами. Выстаивать часами, как это было с зелеными, пахнущими чем-то маняще-сладковатым бананами и растворимым кофе, который достать было просто нереально, не пришлось.
За окном проплывал лес, изредка – домишки, поля, канавы и речушки с еще не вскрывшимся льдом. Правда, на Шуе лед был только по краям, а в середине несся бурлящий черный поток вместе с брызгами, снеговыми комьями и обрывками прошлогодней травы.
– Мам, куда мы едем? – осторожно, вполголоса, оглядываясь по сторонам, спросил Кирилл, когда заметил, как мама вдруг задремала. – Слышишь, мам, куда мы едем?
Лена вздрогнула и посмотрела в окно. Она была готова сорваться с места и выскочить на платформу, к которой электричка, дав гудок, только-только подъезжала. Но тут же поняла: торопиться некуда, им сходить на конечной.
– В деревню едем, Кирюш, будем там жить, пока всё не наладим.
– А почему не там? – Кирилл кивнул головой в сторону, откуда, как ему казалось, они ехали.
– Потому, Кирюш, ты же сам видел, у нас пожар был, всё сгорело.
– Мам, а почему пожарники не приехали и не потушили?
– Пожарные, Кирюш, а не пожарники. Пожарники – это мы с тобой, погорельцы. А пожарные приехали, потушили, огонь не перекинулся на другие квартиры, ни у кого больше ничего не сгорело. И сам дом не испортился и не рухнул.
Кирилл рассудительно, по-взрослому, покачал головой: конечно, он почти ничего не понял, но не желал выглядеть ребенком и еще раз переспрашивать, особенно про пожарных, которых даже воспитательница в детском саду, показывая картинку через диапроектор, называла пожарниками. Конечно, мама в этом отношении для него была куда большим авторитетом, но всё же.
– А где мы будем жить?
– Найдем где, Кирюш, есть одно место.
– А почему мы не переехали обратно в комнату?
– Потому что эта комната, Кирюш, уже не наша. Нам взамен дали с тобой квартиру, а в той комнате, наверное, уже живут другие люди. Да и дом этот скоро снесут, Кирюш, – ответила Лена, поправляя спортивную шапку-петушок, заправляя под нее волосы.
Должно быть, в этой шапке и в зимнем пальто она смотрелась довольно нелепо, но другой подходящей теплой одежды у нее после пожара не осталось. Пожалуй, впервые за всё время, что прошло с момента переезда, казавшегося панацеей от всех трудностей и началом новой жизни, Лена вспомнила о прежнем пристанище. Холодная комната, маленькая кухня, одна на несколько семей, вечная суета вокруг газовых баллонов, заканчивавшихся в самый неподходящий момент, походы в дровяной сарай, закупка этих самых дров. Ругань с соседом, который развешивал
