идет.
– Кровь на твоих руках – это да.
– А у тебя на всем лице. Брось дуться.
– Знаешь, я начинаю думать, что нет ничего приятнее одиночного заключения.
– Петра, ты лучше всех прочих, – сказал Ахилл. – Кроме одного.
– Боба.
– Эндера, – ответил Ахилл. – А Боб – чушь. Боба больше нет.
Петра не ответила. Ахилл всмотрелся ей в лицо:
– Неужто нет язвительных комментариев?
– Боб мертвый, а ты живой, – сказала Петра. – Это несправедливо.
Фургон замедлил ход и остановился.
– Ну вот, – произнес Ахилл. – За приятной беседой время летит незаметно.
Летит. Петра услышала над головой самолет. Взлетает или садится?
– Куда мы летим? – спросила она.
– А кто сказал, что мы куда-нибудь летим?
– Мы летим из страны. – Петра тут же высказывала мысли, приходящие в голову. – Ты понял, что теряешь в России свое уютное рабочее место, и смываешься без шума.
– Ты прекрасный профессионал. Ты продолжаешь устанавливать новые стандарты интеллекта.
– А ты продолжаешь устанавливать новые стандарты провала.
Ахилл запнулся, но продолжал, будто Петра ничего и не говорила:
– Они поставят воевать со мной других детей. Ты их знаешь. Знаешь их слабости. Кто бы ни был моим противником, ты будешь моим советником.
– Нет.
– Мы на одной стороне. Я хороший на самом деле, и ты меня полюбишь.
– Конечно, – сказала Петра. – Что ж тут не любить?
– А письмо, – вдруг вспомнил Ахилл, – ты же его Бобу написала?
– Какое письмо?
– Вот почему ты и не веришь, что он мертв.
– Верю, – сказала Петра. Но она знала, что предыдущая заминка ее выдала.
– Или думаешь: если он получил твое письмо до того, как я его убил, почему так много времени прошло после его смерти, пока все это попало в новости Сети? А ответ очевиден, Петра. Догадался кто-то другой. Кто-то другой расшифровал письмо, и это меня по-настоящему злит. Так что не говори мне, что там написано, я сам расшифрую. Это не должно быть так уж трудно.
– Наоборот, легче легкого. В конце концов, у меня же хватило глупости попасть к тебе в плен. Даже хватило глупости никому письма не посылать.
– Я надеюсь, когда я его расшифрую, там не будет обо мне ничего неуважительного. Иначе я тебя изобью до полусмерти.
– Ты прав, – сказала Петра. – Ты действительно неотразим.
Через пятнадцать минут они летели в небольшом самолете, держащем курс на юго-восток. Это была шикарная машина – для своих размеров, и Петра подумала, принадлежит ли этот самолет какой-то из тайных служб или королю преступного мира. А может быть, и то и другое.
Она хотела изучить Ахилла, рассмотреть его лицо, понять мимику. Но не хотела,
