для ваших голов, – сказал Джанбек, показывая, как прикрыть дырку в плотике торчащим камышом. – Держаться надо будет руками снизу, вот так. Чтобы только лицо на воздухе было, только чтоб дышать можно. Холодно будет, наверное, ну да ничего, недолго, потом разотретесь, согреетесь. Лодку спрячем внизу по течению, под мостом. Я в ней ждать буду. Плотик привяжем под стеной, у водоотвода. Я вчера видел там место, где плавучий камыш сам собой собирается, ну, река приносит, какой с нее спрос. Станет его чуть больше на рассвете – никто и не поймет. А потом плот течением вниз понесет. Вместе с вами. Руками-то будете держаться, ногами направлять, чтобы к берегу не прибило. Не знаю уж, как Айше плавает, – он вдруг смутился, и Бал поняла отчего: вспомнил, как сестра чуть не затащила их всех купаться в бассейне, – но ты сильная, сумеешь. Да и не сразу вас хватятся, если повезет. А там и стемнеет уже. Если увидим, что погоня, я вас тут же в лодке рогожей прикрою, рыбы сверху набросаю, у меня будет с собой…
Джанбал слушала его спокойный, уверенный голос, кивала и сосала палец, сильно порезанный острым камышовым листом. У крови был тяжелый соленый вкус, как и у мыслей об ожидающем ее испытании.
В день салы, вторник, они собрали и спрятали в лодке одежду на двоих – простую, крепкую. Мужскую одежду, только мужскую. Ладно, пусть будет юношескую.
Для Айше был полный набор – штаны, куртка-чепкен из грубоватой, но крепкой шерстяной ткани, рубаха, пояс, чарыки из сыромятной кожи. Джанбек еще на прошлой неделе выменял их у своего приятеля, того самого Альтана, что из дома под платаном. Мальчишка принял оплату серебряным кольцом и хорошим ножом – отличная для него вышла сделка, за ношеные-то штаны и потертую обувь.
У самой Джанбал все давно было приготовлено. Они еще год назад утащили с веревки развешанную для просушки одежду, и на них не подумал никто: как Бал с Бек и предполагали, воровство списали на проходящего бродягу или странника в нужде. Амасья была полна и теми, и другими.
О побеге тогда и мыслей не было. Лишняя одежда нужна была близнецам для приключений, для вылазок в город, да мало ли для чего брату с сестрой придется одинаково одеться.
– Вот еще что для Айше, ей понадобится… наверное, – сказал Джанбек, краснея, как сразу три вареных рака. И показал Бал свернутую в тугой моток льняную полосу шириной в ладонь.
– Зачем? – не поняла Бал.
– Ну… – Это казалось невозможным, но Бек умудрился покраснеть еще сильнее. Даже уши загорелись. – Чтобы за мальчика или там за юношу сойти, ей придется… грудь бинтовать. Тебе-то не надо. – Он взглянул на сестру и тут же отвел глаза, внезапно смутившись незнакомым взрослым смущением. – А у нее уже… уже все при ней, ведь она старше тебя. Может, через два года и у тебя…
Бал смотрела на него, склонив голову и прищурившись. Джанбек потерял мысль, задохнулся от неловкости, махнул на сестру рукой, задвинул маленький моток поглубже под скамью.
