он не вынырнул с восторженным криком, а затем подобрала их с Бри брошенную одежду и обувь и начала спускаться так быстро, как могла, оказавшись внизу минут на пять быстрее обычного. Сняла свои шорты и футболку, оставив все вещи в куче, и направилась к ним.
Они барахтались в воде рядом друг с другом, когда я подплыла. Бри повернулась ко мне, и ее глаза сияли.
– Твою мать, Кор, тут был тюлень! – прокричал мне Али.
– Где? – Я обернулась, пытаясь найти его.
– Прям здесь! Появился сразу, как Али прыгнул, – добавила Бри, возбужденно подпрыгивая. – Он был такой красивый.
– Он был нереальный, – согласился Али. – И начал плавать с нами. Типа, просто плавал вокруг нас.
– Вы уверены, что это был тюлень? – поинтересовалась я, продолжая вращаться в воде и высматривая темные очертания существа.
– Да, – ответила Бри дрожащим голосом. – Кто еще это мог быть?
Я не ответила и повернулась к ней.
– Ты испугалась?
– Нет. – Губы Бри дрогнули, словно сама мысль об этом показалась ей нелепой. – Он был очень милый. Словно морской песик.
– Ага, – подтвердил Али. – Словно хотел с нами подружиться.
– Ух ты, – выдохнула я, и мой голос сорвался от зависти, но они или не заметили, или не обратили внимания, устроив гонки друг за другом. Я легла на спину, дрейфуя на воде и устремив взгляд в небо.
Тюлень больше не появился. И я подумала, не выдумали ли они это, чтобы подразнить меня – слишком уж убедительно это прозвучало, чтобы быть правдой. Слишком удобно, что это случилось именно тогда, когда меня не оказалось рядом. Но они продолжали настаивать и твердили об этом до конца дня. И не только весь этот день, но даже недели спустя: «Помните, как мы плавали с тюленем?»
Возможно, в тот день все и началось. Когда они вместе увидели тюленя.
Осознавала ли Бри, что происходит в озере? Боролась ли она или сдалась сразу? Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами.
Крошечная часть меня задавалась вопросом, вспоминала ли бывшая подруга свою Кори.
Потому что я вспоминала ее. Почти всегда думала о ней.
Подсевная культура
Не то чтобы я реально думала, что убила ее. Желать людям смерти можно с тем же успехом, как пожелать, чтобы кто-то в тебя влюбился, или пожелать миллион фунтов. Я знаю, это просто жуткое совпадение, что она умерла, стоило мне только об этом подумать. Но, вспоминая об этом, я не могу не отделаться от чувства вины.
И это хорошо, говорю я себе, ведь ничего не ощущать в подобной ситуации могут только монстры, а я не монстр. Я – жертва.
«Жертва ли ты, если враг твой погиб? – шепчет мне голос на задворках разума. – Разве ты не победительница?»
В Тартар все. Мне нужен мой сад.
Я направляюсь на кухню. Мерри вышагивает по гостиной и, судя по интонации, разговаривает со своим научным руководителем.
