закону, там ремонта тыщ на сто! Но возникает ещё один вопрос: а в чём тогда виноват второй водитель?.. Ему дорогу никто не перебегал, он вообще ехал по правилам – и вдруг бац! Лишился машины! Да, чего доброго, мог и жизни лишиться! Спрашивается, за что?.. За то, что неделю назад с другом через порог попрощался?.. И откуда ты только, жена, понабралась всей этой чепухи? Кто тебя надоумил?
– Валентина Дмитриевна из шестого подъезда сказала, что к божественным посланиям нельзя невнимательно относиться.
Он нежно обнял жену за плечи:
– Так то ж божественные послания! Думаешь, Бог переживает, не надела ли ты майку наизнанку?.. Думаешь, ему там заняться нечем? Валентина Дмитриевна ей сказала… И чего ты её вообще слушаешь, эту Валентину Дмитриевну? Она на десять лет моложе тебя.
Иван Максимович был умным человеком и хорошо знал, каким способом следует переключать внимание взволнованной жены. Она немного подула свои худые губы:
– У Валентины Дмитриевны младший брат в церковном хоре поёт.
Профессор пожал плечами:
– Молодец. А у моего младшего брата недавно третий внук родился, но у нас с тобой от того детей не прибавилось.
Она его не поняла:
– Мы с тобой, Ванечка, всю жизнь душа в душу, со школьной скамьи, а ты мне так доверять и не научился.
Он чмокнул её в макушку:
– Ошибаешься, матрёшка моя. На недоверии невозможно прожить в браке пятьдесят лет. – Ей понравился его ответ. – Помнишь, Надя, как в девятом классе ты увлеклась гороскопами и сильно переживала из-за того, что Весы и Стрельцы не сочетаются?.. Никогда не забуду, как ты меня за дверь выставила, решив, что мы никогда не сможем быть вместе!
Старички весело рассмеялись:
– Точно! – подхватила Надежда Петровна. – Месяца два потом тебя избегала, плакала ночами в подушку.
– Ага! А я бегал, как дурак, по деревне, старух опрашивал, можно ли сменить знак зодиака во имя бесконечной любви! Ха-ха!
Супруги обнялись и даже позволили себе аккуратно поцеловаться.
– Ой, какая я была молодая смешная, – мечтательно сказала Надежда Петровна.
– Ты совершенно не изменилась, – ласково ответил Иван Максимович. – Иди, бабуля, ставь чайник, будем кофе пить.
Она поднялась:
– Тебе, Ваня, с твоим сердцем надо поменьше кофе пить.
Он закивал:
– Хорошо, хорошо, буду поменьше. Пойдём, Наденька, пойдём, милая…
– Любовь Константиновна, вы уже проснулись?
Она сделала продолжительный глоток кофе, закрыла глаза, с удовольствием затянулась тонкой сигаретой:
– Родион, к чему эти глупые вопросы? Конечно, я проснулась, иначе, как бы я ответила на твой звонок.
В трубке послышался невнятный скрежет, потом голос:
– Хорошо. Я уже выезжаю за вами, буду через полчаса. Вам помочь вещи к машине спустить?
Она сделала ещё один неторопливый глоток кофе:
– Милый
