с тем, что испытал мой друг… Желал бы я знать, заговорил он немного погодя: – Кто это каналья, которому вздумалось осмотреть ваши бумаги? Однако возвращаться назад решительно не стоит; мы ничего не узнаем. Подобные люди всегда искусно устраивают свои дела. Я думаю, впрочем, что это агент полиции. Мошенник обобрал бы вас.
Я говорил мало, чувствуя себя нехорошо и очень слабым, но маркиз поддерживал приятный разговор.
– Мы становимся такими короткими знакомыми, – сказал он наконец: – что хотя и не часто, а все же видеться в Париже мы должны; я могу вам быть полезен. Только позвольте напомнить вам, что маркиза д’Армонвиля в настоящую пору не существует, а есть один мсьё Дроквиль. Назовите мне, пожалуйста, гостиницу, где предполагаете остановиться. Ведь вы понимаете, что за отсутствием маркиза, который путешествует, его дом стоит пустым и находятся в нем только двое или трое старых слуг, а те и мельком не должны видеть мосьё Дроквиля. Но тем не менее он ухитрится доставить вам место в ложе маркиза в опере, даже, быть может, доступ и в другия места, где он потруднее. И так как скоро дипломатическая роль маркиза д’Армонвиля будет закончена и он свободен будет называться своим настоящим именем, то он ни под каким видом не разрешит своему другу, мистеру Бекету, не сдержать данного им слова навестить его осенью в замке д’Армонвиль.
Разумеется, я усердно благодарил маркиза.
Чем ближе мы подвигались к Парижу, тем выше я ценил его покровительство. Поддержка такого важного именно в ту минуту лица и его дружеское участие к иностранцу, на которого он, так сказать, напал случайно, могло придать моему пребыванию в столице Франции несравненно более приятности, чем я вправе был ожидать.
Нельзя было оказывать более любезности, чем маркиз, и в обращении своем и в выражении лица. Пока я ещё благодарил его, карета вдруг остановилась у станции, где нас ждали свежие лошади и где, как вскоре оказалось, нам предстояло разстаться.
Глава IX
Сплетни и совет
Мое исполненное приключений путешествие наконец было окончено. Я сидел у окна в номере гостиницы и смотрел на блистательный Париж, который мигом ожил и закипел веселой суетой. Каждый читал о том восторженном волнении, которое последовало за катастрофой с Наполеоном и вторичным водворением Бурбонов. Лишним было бы, если б я мог припомнить и описать после стольких лет, что я испытал и какое впечатление произвел на меня вид Парижа в эту странную эпоху. Конечно, я в первый раз был в нём; однако, как часто я ни бывал впоследствии в этой очаровательной столице, никогда после я не видал ее в таком восторженном оживлении и сам уже не находился в таком восторженном состоянии.
Я провел в Париже два дня и чего только не пересмотрел; но я вовсе не подвергался грубости и нахальству взбешённых поражением французских военных, на которых я слышал много жалоб.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
