существует предположение, что послам удалось продлить перемирие до Успеньева дня 1576 г. (август)[44]. Косвенным подтверждением этого является фрагмент послания объединенного («спольного») Сената Речи Посполитой Грозному от 8 июня 1575 г., доставленный Ф. Ельчаниновым[45]. Русская сторона, как известно, ставила сохранение перемирия в зависимость от исхода предвыборной борьбы в Речи Посполитой.
Вопрос о наличии письменного соглашения о продлении перемирия между русской и польско-литовской стороной в ходе «великого бекоролевья» до сих пор не прояснен[46]. Договорных актов действительно не существует, однако имеются многочисленные посольские послания к московскому государю как от объединенного («спольного») сената, так и от рады панов Великого княжества Литовского, которые могут интепретироватся как соглашения о продлении перемирия[47]. Таким образом «бескоролевье» давало Москве временную свободу рук в Ливонии. Шведская корона не могла не учитывать возможность появления Ивана Грозного или его сына на престоле Речи Посполитой. В результате в 1575 г. шведская сторона пошла на мирные переговоры.
В июле 1575 г. был заключен русско-шведский договор о перемирии. Его необходимость определялась неготовностью обеих сторон возобновлять крупномасштабный военный конфликт. Как известно, Грозный в 1573–1575 гг. предпринял успешное наступление против шведов в Ливонии, ответом на которое могли стать действия шведов в направлении Орешка и Карел. Однако для организации военной кампании у Юхана III не хватало военных ресурсов. В итоге решили начать переговоры. В июле на реке Сестре состоялся посольский съезд[48].
Шведская сторона вновь подняла вопрос о равноправности сторон, т. е. об отмене унизительного посольского обычая сношения с русскими властями через Новгород Великий. Шведская сторона также отвергла требования дать Ивану Грозному 200 вооруженных всадников для борьбы против Крыма. Как всегда острым оставался вопрос непризнания Иваном Грозным Юхана III в качестве «брата». Однако в конечном итоге общая заинтересованность достигнуть перемирия возобладала. Обе стороны старательно обходили вопрос о Ливонии. Формально договор касался прекращения военных действий на финско-карельской границе и в Ингрии (Ингерманландии). Главным содержанием договора было обязательство шведской стороны не нападать на Новгород Великий, Орешек и Карелы.
Договор был заключен 13 июля 1575 г.[49] Срок перемирия определили в два года от дня св. Ильи, т. е. 20 июля 1575–20 июля 1577 г. Договор был утвержден русскими и шведскими послами. С русской стороны это были боярин князь Василий Федорович Сицкий-Ярославский, князь Петр Иванович Барятинский и дьяк Терентий Григорьевич Лихачев.
В августе 1575 г. текст договора был доставлен к Ивану Грозному в Старицу, но царь не спешил с ратификацией, выжидая развития ситуации в Речи Посполитой. Только в июне 1576 г. ратифицированная грамота была отправлена
Новодворский В. В. Борьба за Ливонию между Москвою и Речью Посполитою. СПб., 1904. С. 22.
Памятники истории Восточной Европы (далее ПИВЕ). Т. VII. Посольская книга по связям России с Польшей (1575–1576). М.; Варшава, 2004. С. 18.
Филюшкин А. И. Изобретая первую войну… С. 741.
Новодворский В. В. Борьба за Ливонию… приложение. С. 11.
Ход переговоров отображен в статейных списках русских послов // РИО. Т. 121. С. 324–335, 335–341.
РИО. Т. 121. С 339. Договор опубликован в составе русской посольской документации по сношениям с Швещией. Русский противень // РИО. Т. 129. С. 339–341; Щербатов М. М. История Российская. Т. V. Ч. IV. Стлб. 130–132, шведский противень // РИО. Т. 129. с. 341–343.
