немного прикрыла дверь и тихо вошла к Исмаилову. Он положил голову рядом со своим псом и тоже спал.
Собака была еще жива. Дыхание было хриплое, но не такое тяжелое, как раньше, или мне так показалось. Я подошла с другой стороны стола. Пес так и лежал на операционном столе, я постелила только ему простыню. Может быть, ему было холодно. Я погладила песика по большой лобастой голове, почесала за ушками, провела рукой по спине. Джой зашевелился, открыл глаза и еле-еле повилял хвостом. Я потрясла хозяина за плечо:
– Проснитесь, он очнулся!
Исмаилов еще не успел ничего понять, как пес облизал его лицо. Хозяин чуть не плакал от радости, стал что-то бормотать, обнимая собаку.
Я сказала ему:
– Аккуратнее, не берите его, я сейчас разбужу отца.
Я пошла к папе, но он уже сам шел навстречу, видимо, разбуженный нашими громкими голосами.
Молча, ничего не говоря, он стал осматривать собаку, посмотрел глаза, пропальпировал живот.
Потом сказал:
– Вера, дай воды.
Я принесла специальную поилку. Отец дал воду Джою, тот жадно пил. Отец сказал:
– Если не будет рвоты, может, все будет неплохо.
Мы все сидели, как на иголках, я молилась, чтобы собаку не вырвало. А еще мне было жалко отца. При ярком, беспощадном свете операционной я вдруг увидела, какое у него серое лицо, мешки под глазами, как он плохо выглядит. Папа сам нуждался в медицинской помощи, а никто этого не замечал!
Джоя не вырвало. Отец облегченно выдохнул и сказал:
– Можете забирать животное. Я даю вам памятку о кормлении. Надо придерживаться строгой диеты. Надо бы еще капельницы поделать… Придется вам привозить его. Мне посылать некого, все в отпуске.
Исмаилов спросил:
– А ваша дочь может ставить капельницы?
Отец ответил:
– У нее нет образования, она не имеет права! Я не хочу лишиться лицензии из-за вас!
– Доктор, я вам очень обязан. Как скажете. Будем привозить. Теперь я ваш должник. Если у вас будут какие-то проблемы, в том числе и с лицензией, и вообще, только слово мне скажите, – я для вас все сделаю.
Отец внимательно посмотрел на него:
– Смотрите лучше за псом. Потом, когда будете водить на прогулку, надевайте колпак, чтобы он не смог ничего проглотить. А свои проблемы я решаю сам.
– Хорошо, хорошо, спасибо, – Исмаилов полез в карман за бумажником и вытащил из него пачку денег.
Я в этот момент сказала:
– Может, мне позвать ребят, чтобы собаку унесли?
– Да, да, сходи, Верочка, – это были слова Исмаилова.
Я вышла, закрыв дверь, и только слышала гневный голос отца, отчитывающего хозяина собаки. Я знала, что отец никогда не брал денег больше положенного. Хотя…
С этого можно было бы и взять. Это не одинокая старушка – пенсионерка, у которой единственная радость в жизни – ее котик или собачка и которая готова отдать все деньги, чтобы ее любимца вылечили. Правда, с таких отец и вообще не брал денег, только за лекарства.
