цепи и другие принадлежности для ближнего боя.
– Взять их! – приказал Раневский.
Флорика резко опустила руки и птицы пикировали на нападающих. Я дернул ладони на себя и вырвал пистолет из рук Раневского. Вместе с кастетами и цепями тех, кто планировал ими воспользоваться. Железо упало в снег недалеко от меня.
Птицы разлетелись.
Одаренные перевели дух и активировали свои щиты. Огненные, электрические, каменные.
Вот теперь точно нужна Элаиза. И где она? Чего ждет? Почему прячется?
Фанаты снова заорали и бросились на нас.
Создаю иллюзию перед первым бегущим на меня. Моя точная копия уходит в сторону. Тот бросается за ней и тогда мелькает силуэт Элаизы. Словно двадцать пятый кадр. После того, как я моргнул, девочка-призрак исчезает, а скинхед, хватаясь за горло, замертво падает в снег.
– Впервые рад твоему внезапному появлению, – хмыкнул я.
Улыбаюсь. Поворачиваюсь к Раневскому и иду прямиком на него.
Вокруг падают тела футбольных фанатов. Летают вороны, выклёвывая некоторым из них глаза.
– Ладно, пацан, – бомж снимает с себя шубу. – Переиграл меня. Ха-ха-ха! Кошку ему накормить надо! Ха! Ну? Что теперь? Убьешь?
Я взмахиваю руками. Коллекционные монеты вылетают из карманов. Кружатся вокруг. Так, что я могу разглядеть каждый профиль.
Один из серебряников вылетает вперед. На том месте возникает фигура аристократа. Я касаюсь его. Все тело пробивает электрическим током.
Раневский хочет убежать, но Элаиза снова оказывается у него на спине. Приставляет кинжал к горлу.
– Стой! – я останавливаю ее. – Есть идея получше.
Вокруг только бездыханные тела. Все фанаты мертвы. Остался один горец.
– Что ты задумал? – хмурится бомж.
Я снимаю с шеи крестик. Едва успеваю вытянуть перед собой руку и качнуть, как…
– Ну уж нет! – орет работорговец.
Душа Раневского вырывается из тела бомжа столбом света и исчезает в открывшемся разрыве.
– Проклятье! – я ударяю кулаком по стволу стоящего рядом дерева.
Загипнотизировать горца и заставить воевать на моей стороне было отличным решением. Вот только Раневский знал, что этим самым мы навсегда свяжем его по рукам и ногам. Поэтому предпочел лишиться оболочки и начать все заново.
– Я найду ублюдка и посажу на цепь, – Элаиза произнесла на языке жестов и спрыгнула с непонимающего ничего бездомного.
– Время будет, – ответил я и снова надел на шею крестик. – Сейчас нужно предотвратить кое-что посерьезнее.
– Поздно, – донеслось слева.
Я узнал голос цыганки и повернулся на него.
Флорика стояла у братской могилы с пейджером в руке. Взяла у одного из убитых аристократов.
– Что там? – я подошел ближе и выхватил у нее девайс.
– Война. Проклятая война! – зло зашептала цыганка. – Вот о
