искусно играл свою роль, придав своему лицу самое наивное выражение, так, что оба тюремщика были введены в заблуждение.
– Что же скажет теперь Бриссон, – обратился старший надзиратель к своему подчиненному.
– Право, сам не знаю… может быть, это был кто-нибудь другой. Но за этим негодяем я уже буду смотреть в оба!
– Сделай одолжение, но большего я не могу теперь добиться, так как этот человек решительно отрицает свою вину. Пока остается неразрешимой загадкой это страшное нападение, но если этот негодяй будет обнаружен, то ему не поздоровится.
По знаку старшего надзирателя солдаты удалились, и еще раз окинув каторжников испытующим взглядом, он сам также ушел вместе с надсмотрщиком.
Все трое облегченно вздохнули, когда, наконец, замолкли шаги удалившегося начальства.
– Елизавета, – сказал старый князь, – ты можешь выйти из своего убежища, опасность миновала.
Молодая девушка отбросила покрывавшие ее платья и соскочила с нар. Она слышала каждое слово и дрожала за жизнь своего спасителя, предвидя угрожавшую ему опасность. Пухлер же посмеивался.
– Вот, какие дураки. – сказал он старому князю. – Они думали, что я буду настолько глупым, чтобы сознаться в своем поступке. Нет, им долго придется ждать, пока они откроют виновника этого нападения.
Когда маленькое общество успокоилось, лорд Вардмур снова начал свой неожиданно прерванный рассказ:
«Да, я остановился на самом интересном месте. Но я постараюсь быть кратким.
В отверстие я увидел небольшой, но утопавший в сказочной роскоши будуар, посредине которого на мягком диване лежала женщина ослепительной красоты и с пышными золотистыми волосами, прекрасная Арабелла, рыжая Леди. Она глядела на меня, и мне показалось, что в этих больших, серых глазах бушевало море огня и страсти.
Я толкнул маленькую дверь и в следующий миг мои руки уже обнимали нежное тело красавицы. Только тот, кто сам изведал блаженства любви, мог бы понять, какую счастливую ночь я пережил в будуаре рыжей Леди.
С тех пор началась для меня новая жизнь, я стал ежедневным гостем прекрасной Арабеллы.
– О, – сказала она мне однажды, – я полюбила тебя с первого взгляда. В тебе я нашла идеал, которого я давно жаждала, ты чище и выше всех тех пошлых обожателей, которые окружали меня до сих пор.
Мой друг Сесиль вдруг охладел ко мне, и я почувствовал, будто между нами пробежала кошка. Догадывался ли он, от кого я получил в ту ночь странную записку, или может быть, сама Арабелла рассказала ему все. Но я обращал мало внимания на внезапно изменившееся отношение ко мне Сесиля, я весь был опьянен своей любовью, и в это время во всем мире для меня, кроме Арабеллы, ничего не существовало.
Я предпринимал со своей возлюбленной более или менее продолжительные путешествия по Средиземному морю. Мы посетили Ниццу, Монте-Карло, но больше всего мы жили в Париже, в этом всемирном городе шумного веселья и разнообразных развлечений.
Только после целого года скитания по разным, уголкам
