судей, напрасно я называл свое настоящее имя и клялся, что я английский лорд Вардмур. Моим словам не поверили? И я должен был еще благодарить своих палачей за их снисходительность, когда они взамен смертной казни сослали меня в эту каторжную тюрьму».
Лорд закончил свой рассказ, и его слушатели с участием посмотрели на неопасную жертву слепого случая и людской ошибки.
Князь Фельс крепко пожал ему руку. В своем волнении он не был в силах сказать и слово.
Никто не заметил, с каким живым интересом Пухлер слушал рассказ лорда. И все оглянулись на него с изумлением, когда вдруг раздался его голос:
– Господа, и я жертва несправедливости! Я не ехал на эту каторгу по своей вине, жестокость и произвол дурных людей толкнули меня на тот путь, который привел меня в эту обитель людского горя!
Глава 67. Печальная повесть
«Мое имя Николай Пухлер, – начал француз свой рассказ, когда его трое слушателей снова уселись на своих местах, – и я родился в замке одного графа, у которого мой отец служил кучером.
С самого детства я выполнял разную черную работу.
Сначала я исполнял должность поваренка на кухне, помогая всем слугам и служанкам замка. Взрослым мальчиком я служил на конюшне чем-то вроде помощника своего отца. Словом, меня готовили в кучера, и, может быть, я когда-нибудь занял бы место своего отца.
Но судьба решила иначе.
Меня еще в детстве называли буйным мальчиком, и я часто подвергался более или менее строгим наказаниям за ту или другую наглость. Еще мальчиком я обладал необыкновенной силой, я был рослым, широкоплечим, не по летам. Я не давал спуску никому, и старшие слуги часто жаловались на меня отцу, наказания нисколько не страшили меня.
Однажды со мной приключился случай сам по себе незначительный, который, однако, послужил началом этой трагедии, жертвой которой вы видите меня теперь пред собой, мои почтенные слушатели.
Управляющим графского замка был некий Жан Катильон, не молодой уже человек, холостой, но известный во всем замке, как злой и грубый тиран. Кроме того, он пользовался дурней славой гнусного развратника. Указывали на десятки жертв этого скота в образе человека.
У этого управляющего, была огромная собака, которую он берег и хранил, как самое дорогое для него во всем мире. Казалось, этот человек, в котором, по-видимому, не было ни искры человеческого чувства, посвятил всю свою привязанность этому четвероногому другу. И по капризному случаю угодно было, чтобы эта собака управляющего играла такую роковую роль в моей жизни.
У меня была маленькая сестричка Анна. Она была моложе меня шестью годами, но я любил играть с ней как с ровесницей. Она была восхитительно мила, и вся прислуга замка баловала ее и забавлялась с ней.
Однажды пред вечером я вышел из господской кухни на двор, по какому-то делу, и вдруг я услышал отчаянный детский крик.
Я сейчас узнал голос своей сестрички.
С
