бывало.
Управляющего же пред вечером принесли два дровосека, случайно нашедшие его в лесу. Против меня не было никаких улик, и никто не мог обвинить меня в этом нападении из-за угла.
Но ясно было, что управляющий в глубине своей души подозревал правду и догадывался, кому он был обязан этим ударом, благодаря которому он прохворал несколько месяцев. С тех пор я почувствовал, что в этом человеке я нашел непримиримого врага и весьма опасного.
Прошло много лет. Я стал уже юношей, а моя сестра Анна в шестнадцать лет сделалась прекрасной миловидной девушкой, прославившейся своей красотой во всей окрестности.
Мой отец занимал тогда должность помощника лесничего, так как после его болезни продолжавшейся около года ему трудно было исполнять прежнюю службу кучера.
Я жил при отце и помогал ему в лесу. Кроме того, нам отвели небольшой участок земли, который я обрабатывал.
Был прекрасный летний вечер, когда я возвращался с поля в наш маленький лесной домик. Я шел медленно, низко спустив голову и погруженный в какие-то думы. Но еще на расстоянии в несколько сотен шагов от нашего домика я был несколько изумлен и устремил глаза вперед. У забора пред нашим домиком стояла привязанная лошадь, которую я сейчас узнал. Я сам не мог отдать себе отчета в своем чувстве, но смутился. Тревога вдруг сдавила мне сердце, и я невольно прибавил шаг.
Несколько минут спустя, я уже очутился у двери нашего дома, но прежде чем войти, я прильнул глазами к небольшой щели. Я увидел Анну и стоявшего возле нее Жана Катильона. Я сейчас узнал ненавистного управляющего, хотя он стоял ко мне спиной.
В правой руке он держал кружку, из которой он пил, но я, почему-то был уверен, что жажда послужила ему только предлогом, чтобы проникнуть в наш дом.
– Ваша ключевая вода свежа и холодна, прекрасная Анна, – услышал я льстивый голос ненавистного негодяя, – после долгой и утомительной верховой езды весьма приятно освежить себя холодной водой из таких прекрасных рук.
Моя сестра не удостоила его и взглядом, повернув к нему спиной, она продолжала свою работу, что конечно привело негодяя в сильную ярость.
– Ты сестра Николая, самого буйного парня во всем околотке, – продолжал негодяй с трудом подавляя свою злобу, – Кто вообразил бы, что с этим диким растением могла бы вырасти такая прекрасная роза.
Но сестра продолжала молчать, не взглянув на него.
– Как зовут тебя, милое дитя?
– Анна!
– Ах, прекрасная Анна, если бы ты пришла ко мне в замок! У меня там много прекрасных вещиц, которые я подарил бы тебе. Твою белоснежную шею я украсил бы жемчугом, твою милую головку…
Но он не закончил своей фразы, ибо при последних словах он протянул руку к талии моей сестры. Этого было уже слишком много. В сильном возмущении Анна изо всех сил оттолкнула его.
Я уже был готов ворваться в дом, но я остановился, увидев, что моя сестрица сама сумела
