обучением. Когда мне исполнилось три года, он просто стал разговаривать со мной по-французски. Сначала я ничего не понимала, а потом как-то само собой получилось. В школу я пришла уже с приличным знанием разговорного языка, но без всякой теоретической базы, но там меня уже поджидала Эмма Савельевна, – Тина смешно наморщила нос. – В общем, с грехом пополам теорию я тоже одолела.
– А потом? – спросил Ян.
– Что – потом?
– Где ты шлифовала свой французский?
– Ну, пару лет назад познакомилась с одним французом, он из наших.
Ян не стал уточнять, что значит «из наших». И без того ясно, что знакомец Тины был готом.
– Арман, мой приятель, он сын мадам Розы, – сочла нужным объяснить Тина.
А, вот оно что!
– Теперь понятно, почему нас так тепло приняли – личные связи. А я-то грешным делом решил, что парижане – образец терпимости и человеколюбия. – Как Ян ни старался, а скрыть сарказм не сумел. Вот не нравилось ему, что Тина водила дружбу с каким-то там французским готом.
– Возможно, парижане и терпимее наших соотечественников, но ненамного, – Тина зевнула. – Такие, как я, предпочитают жить в собственном мире. Знаешь, у нас даже своя радиостанция есть, – сообщила она с гордостью. – И даже магазины специализированные. Одежда там, косметика, литература, украшения. Вот это, например, – она вдруг задрала блузку, обнажая впалый живот и тыча черным ногтем в пирсингованный пупок, – я купила в Лондоне.
Ян подавил острое желание прочитать этой безбашенной девице лекцию о правилах поведения в обществе, перегнулся через столик, взглянул на Тинин живот. Интересно же, что такое особенное она купила в Лондоне. В пупке красовалась серебряная сережка в виде крошечной летучей мышки. Странно, что прошлой ночью он ее не заметил.
– Красиво, правда? – Тина одернула блузку.
– Я не рассмотрел в деталях, – Ян судорожно сглотнул. Неожиданно и живот, и пупок, и сережка в виде летучей мышки произвели на него очень сильное впечатление. Настолько сильное, что ладони мгновенно взмокли.
– Еще рассмотришь. – В ее голосе не было обещания, лишь простая констатация факта.
Интересно, она что, в самом деле не понимает, как действуют на мужиков такие вот заявления? Нет, не может она быть такой наивной. В неформалы наивных не берут. Значит, играет, забавляется, как кошка с мышкой. И тогда в отеле тоже забавлялась, когда говорила про номер для новобрачных. Ребенок, маленький порочный ребенок. Только вот мысли и желания она вызывает совсем недетские. Кстати, интересно, сколько ей лет? Надо будет как-нибудь спросить.
– Куда теперь? – Кажется, Тине уже надоело в кафе.
Ян задумался. Эйфелева башня – вот первое, что пришло в голову. Пожалуй, знакомство с Парижем надо начать именно с нее.
– Давай к Эйфелевой башне.
Тина едва заметно нахмурилась, точно своей предсказуемостью он ее разочаровал.
– Что-то не так? – раздражение в голосе скрыть не удалось, да он и не особо старался.
