еще раз пожить? Нет, не верит он в себя. Не готовили его такие подвиги совершать. Страшно снова смертные муки испытать. Кто знает, что еще уготовят ему каменноликие, если он вновь попадется. Да и боялся Векша в глубине души, что развернули остроухие своих коней и обратно скачут, чтобы вновь оживить его. Передумали, может… Кто их знает, нетопырей. А за ними несется вприпрыжку безголовая бестия.
– Когда тебя из моих рук вытащили, – сказала Мора. – Поняла я, что альвы в своих чумлениях научились страшному и великому, что роднит их с богами. Мертвого к жизни возвращать – виданное ли это дело? Стервецы! Разузнал бы ты, Векшик, что да как? А я тебе помогу, чем смогу.
Векша разволновался. Никогда прежде не вставал перед ним такой выбор. Нет, ну там между яблоком и орехом выбрать – это завсегда понятно. А вот между жизнью и смертью? «Я ведь и так умер» – задумался он. – «Вижу, нет тут ничего страшного. Там, где жизнь, страшнее». Боязно ему стало возвращаться туда, с чего все началось. Сама мысль, что ему предстоит вновь увидеть альвов, приводила мальчика в ужас.
Мора продолжала говорить, вновь взявшись за спицы.
– Ни силы, ни ума, ни богатства я тебе не дам, ибо оно все пустое и ничего не стоит в Уделе. А вот подарю тебе одну радость, о которой ты узнаешь сам, если жизнь выберешь. Но уж, поверь, этот дар будет значить больше, чем дружины да деньги. Многие нелюди тебе завидовать станут и дружбы твоей искать, только я тебе советую никому, без особой надобности, себя не раскрывать.
Мора буквально пронзала его глазами. Каким-то глубоким внутренним чувством Векша понял, что старая богиня не готова покинуть мир. Потому и уговаривает его. «Ух, ты» – насупился он про себя и приосанился. – «Выходит, что от меня жизнь самой Темной Сестры зависит? Вот так я». Мора хмыкнула, но мальчик этого не заметил, погруженный в себя. Богиня развлекалась, читая горделивые мысли подростка.
Внезапно в голову ему пришла ясная мысль. За шестнадцать лет короткой своей жизни Векша и вспомнить не мог случая, чтобы воля и желание его власть имели. Ощущал он и огромный камень, который взваливала на него Могильная Хозяйка: шпионить за каменноликими – значит, им вызов бросить. Ни у кого и никогда в людском роде после Великой войны и мысли такой не возникало. Когда-то князья пытались это сделать, и вот чем все закончилось. Трижды умершим Векшей.
Страшно стало ему. Но, кроме страха, почувствовал он в себе что-то яростное, злое, что только начинало жечь его изнутри. Это чувство было ему знакомо – оно рождалось перед дракой с другими мальчишками. Видишь лицо недруга, сжатые кулаки его и внимаешь насмешливым злым словам. А потом возгорается в тебе злость и, сквозь дрожь в коленях, не чуя себе, бьешь изо всех сил по ухмыляющейся роже. Чувство это было древним, зарожденным еще до первых предков Векши. Сильное и соблазнительное, оно требовало, чтобы кричали умирающие, горели вражьи дома и выли от горя и бесчестия их жены.
Поддался Векша этому чувству. Понесло оно его, потащило. И стало ему все понятно и ясно. «Поживем
