Все в его руках становилось ладным да полезным. Потому и печь он сделал особую – с очагом-камином. Все селяне ходили поглазеть на искусную работу. Говорили, что такую диковинку Куща у гномов в Ключене высмотрел.
Шажок за шажочком пробираясь к печи, Векша ощупывал пустоту, натыкаясь руками то на поверхность стола, то чувствуя под ладонью стену. «Мора, помилуй, не дай напороться на мертвяка. Наровица, миленькая, пусть тебя здесь не будет» – дрожал Векша. Ударился лбом о горшок, что висел на потолочном крюке, зашипелся и выругался. Все, вот и печка. «Теперь надо огниво раздобыть. Куда вдовица его запропастила?» Векша лихорадочно ощупывал предел печи. Чем дольше он находился в полной темноте, тем страшнее ему становилось. Сердце гулко стучало, а низ живота подозрительно сводило. Подкрадывалась паника.
Есть! Найти очаг было легко; в нем уже были сложены щепы. Пару раз лязгнув кремнем о кресало, мальчик радостно воскликнул. А вот и искра! Спустя несколько мгновений маленький огонек с тихим треском радостно набросился на пыльные щепки.
Горница тускло осветилась. Однако даже этого было достаточно, чтобы сердце перестало стучать, как молот о наковальню. Векша ощутил почти что счастье. Опустившись голой задницей прямо на пол, напротив весело разгорающегося огня, он подкинул пару чурок и протянул озябшие руки к пламени. Тепло обволакивало его, а от мокрой кожи пошел влажный пар. А Векша сидел, уткнув обвислое брюхо в колени, и глупо улыбался. Несмотря на голод и усталость, он впервые почувствовал себя в безопасности. Огонь стал его маленькой победой. Очаг немного дымил. Векша закашлялся: «Трубу давно не чистили». Пришлось приоткрыть оконце, чтобы впустить в избу прохладный ночной воздух.
Согревшись, Векша прошелся глазами по широкой кущихиной горнице. Тела хозяйки не было. Видать, выбежала из избы на крики, и там сгинула. Векша с грустью подумал о доброй ясноглазой бабе, потерявшей мужа-бондаря много лет назад. К Кущихе похаживал вдовец по имени Быша, но никто и слово против не говорил. Рядовичей оставалось совсем мало, и распри между ними остались в далеком прошлом. Времена были тяжелые, и даже глуповатый Векша понимал, что нет небогатым людям радости от бабьих сплетен и раздоров. А недавно Быша и вовсе позвал Наровицу замуж. А та только рада была – согласилась сразу. К свадьбе все было готово. Селяне радовались каждому поводу. Будет свадьба – будут детишки. А потом пришла та ночь и привела за собой нелюдей…
В дрожащем свете очага мальчик начал поиски съестного. Пошарил по полкам – тщетно. Только руками развел: прошло несколько суток, а в избе было шаром-покати. Да и грязно, словно давно не убирались. Стол, лавки, здоровенный кованный, сверговой работы сундук – все было покрыто толстенным слоем пыли. От двери к печке тянулись семенящие векшины следы, отпечатавшиеся на пыльном ковре дощатого пола. Векша еще раз подивился запущенности дома: «Кущиха была бабой чистоплотной. Все в порядке держала. Откуда грязи
