сплюнула в то же ведро, сделала пять глотков, затем ещё пять…
Через пять минут я, сильно горбясь и с задранной рубашкой пижамы, сидела на лавке за столом, а мистер Баркер, при помощи перекиси водорода и ватных дисков, обрабатывал мою спину. Морщась от боли, я густо заклеивала лейкопластырем свои окровавленные и посиневшие от гематом пальцы – ни один не остался невредимым.
– Придется все бинты на твоё правое предплечье израсходовать. Что с ним делали?
– Били ногами… Я группировалась и ставила блоки руками, как Вы учили… Помогало, но не рукам.
– Упражнение “боли нет”? – он без предупреждения приложил перекись к открытому ушибу, и я непроизвольно вздрогнула. – Ясно, не работает. Не так-то просто натренироваться этой технике, знаешь ли, так что не расстраивайся…
Я не поверила услышанному. Неужели этот человек, с булыжником в области сердца, только что попытался приободрить меня?..
– Вы сказали, что догадываетесь о том, кто может являться моим оригиналом.
– Это блеф.
– Что это значит?
– Блеф – это выдумка, рассчитанная на запугивание или введение кого-то в заблуждение. Я разыграл карту оригиналов, потому что знал, что она побьёт все тузы Мортон.
– Почему Вы решили, что побьёт? – я продолжала заклеивать свои пальцы пластырем.
– Ты не сдаешь кровь в банк крови и у тебя до сих пор не было ни одного изъятия, что для клонов твоего возраста крайняя редкость.
– И что это может значить?
– Что тебя берегут. И что твой оригинал определённо точно очень влиятелен.
– Все клоны от очень влиятельных оригиналов. Других здесь не держат.
Отойдя от меня привычной хромой походкой, Баркер забрал с собой окровавленную вату и бинты. Выбросив их в мусорное ведро, он вернулся обратно к столу и, почесав свой старый шрам в виде звёздочки у правого виска, как будто вдруг превратился из пожилого мужчины в старика. Я перевела свой взгляд с его уставшего лица на свои пальцы, которые всё ещё продолжала оклеивать пластырем – осталось замотать ещё три пальца.
– Что-то с тобой не так, девочка. – Я почти ощутила, как моё сердце от этих слов неожиданно сжалось. – Ты не похожа на других воспитанников этого заведения. Ты как будто больше остальных заинтересована жизнью. В тебе больше бунта, мыслей, души…
– У клонов нет души, – я неосознанно прикусила нижнюю губу. Мои нервы были явно на пределе.
– Белая ворона ты.
– А я думала, что Вы уже сегодня ни разу не обзовётесь.
– Это комплимент.
– Что значит?
– Белая ворона среди чёрных – непохожая.
– Эта непохожесть меня однажды доконает.
– Или наоборот.
Я подняла свой затуманенный от усталости взгляд и посмотрела на собеседника, желая понять, что он может иметь
