ответственность родителей.
Я вдохнула ночной сухой воздух Алентара и улыбнулась. Несмотря на жару последних летних деньков, здесь она переносилась куда легче, чем в болотистом поселении темных ведьм. Да и моя вечная аллергия, кажется, прошла. Всего-то и нужно было уехать из окруженного ядовитыми растениями города, оставить тетушку одну и…
Я сжала пальцы в кулак, пережидая приступ преступной жалости к себе. Нет уж, толку от этого не будет никакого. Подняла руку, чуть оттянула рукав, обнажая шесть браслетов, что сковывали запястье, с облегчением отметила, что заряд у всех почти полон. Что ж, какое-то время за свой рассудок можно было не беспокоиться.
Я усмехнулась, вспоминая, как дрогнуло лицо Верховной, когда я согласилась на задание, и поняла: рассудок мой помутился раньше. Гораздо раньше. И я даже знала когда. В день, когда счастливая от выполнения крупного заказа мама, поцеловав меня на прощание, ушла отдать полную зелий корзинку заказчику.
До господина Фрее она так и не успела дойти. И кроме трагического известия на нас с тетушкой обрушились еще и слуги обманутого покупателя, требовавшие возврата либо уплаченного аванса – полностью ушедшего на ингредиенты, либо обещанных зелий. В двойном размере. За нанесенный моральный ущерб личной жизни старосты.
Той же ночью, не дожидаясь, когда за нами придется уже инквизиция, в которую господин Фрее обещал донести, мы с тетей отправились в Кроудгорд. Единственное место, где темных ведьм не преследовали и не осуждали за не слишком законную практику. Здесь скорее осуждалось обратное – нежелание вставать на путь ядодела или практиковать проклятия и призывы, а также контракты с теми, о ком лучше было вслух не говорить. О них и не говорили, что не мешало уже трем ведьмам из моего выпуска иметь подобный контракт. Мне же пока хватало собственной силы и… ненависти.
Так уж вышло, что первый год после маминого исчезновения мне было очень сложно заснуть, и одной далеко не прекрасной ночью я услышала, как тетушка разговаривает с кем-то. Голос был мне незнаком, и я притихла на лестнице, не зная, должна ли я показаться и поздороваться, или уйти к себе. И я даже успела подняться на несколько ступенек, когда незнакомец неохотно поведал:
– Ее забрал кто-то из Тарланов. Они и среди нас пользуются дурной славой… Ты давала ее волосы… У нас ее нет. Твоя сестра все еще жива и пребывает в вашем мире.
– …пребывает в вашем мире, – тихо повторила, глядя на полную, освещающую галерею потусторонним светом луну. Я вцепилась в оброненную ночным гостем тетушки фразу, запретив себе думать об ошибке. Демоны не лгут тем, с кем заключили договор. А тетя… ради мамы она пошла на это. И я хотела пойти, чтобы больше узнать, но Тереза запретила.
– Однажды отмеченный демоном – навсегда остается связан с ним, – предупредила она, расчесывая мои волосы. – Мы найдем ее сами. Обязательно найдем.
