Меня даже на каком-то этапе попросили выйти, чтобы не мешала обоим собеседникам наслаждаться процессом.
– Вот как… – протянул собеседник и уточнил: – И какому же курсу повезло?
– Всем, кроме выпускного, – усмехнулась я, разглядывая незнакомца с той же пристальностью, что прежде он меня.
Мужчина был высок, на целую голову выше меня, а потому мне было удобно не смотреть ему в глаза. Взгляд удерживался на уровне подбородка и не давал менталисту, если собеседник окажется представителем этой братии, дополнительных возможностей. Лунный свет высветлил кожу, что контрасте с темными волосами казалась еще более бледной. И если еще недавно я считала себя буквально бледной вороной среди загорелых местных, то при взгляде на собеседника молча уступила ему пальму первенства. Узкие глаза прищурились, одарив меня насмешкой. Нос дернулся, реагируя на недоступный мне запах, и по тонким губам мужчины скользнула улыбка.
Мой взгляд скользнул ниже, на белоснежную, словно не знавшую ничьих прикосновений рубашку, оценил камзол, накинутый сверху темный, без каких-либо знаков отличия плащ, заправленные в высокие сапоги брюки. Нарочито ни одного артефакта, ни единого лишнего предмета, разве что… В левой руке он держал цветок, чьи лепестки словно притягивали свет, сияя подобно луне.
Я облизнула пересохшие губы.
Любой зельевар, даже ни разу не сотворивший яда, знал это растение. Знал и мечтал иметь его в своем саду. Для тех, кто имел дело с ядами, лунарис был так же ценен, как алориус для моих коллег, торговавших любовью. А стоявший рядом мужчина словно в насмешку над редкостью и хрупкостью этого цветка вертел его в пальцах, как какой-то сорняк.
Я прикрыла глаза, отворачиваясь, и досчитала до пяти. Очень быстро досчитала, но главное – удержалась от рвавшегося наружу негодования.
«Нет причин злиться, – мысленно сказала я самой себе. – Чужая собственность – это чужая ответственность».
Увы, спокойствия эти мысли мне не принесли. Разве что больше не хотелось выхватить растение из чужих рук, пока оно еще могло принести хоть какую-то пользу. Я покосилась на лепестки и вновь резко отвернулась. Пару часов – не больше, и лунарис можно будет выбрасывать.
– Вы злитесь на меня, – заметил мужчина, делая шаг вперед и останавливаясь справа от меня. Цветок оказался так близко – что руку протяни, и вот он уже твой. – Он вам нравится? – Мне буквально под нос ткнули объект моих чаяний.
– Нет, – ответила хрипло, на всякий случай еще и руки за спину убрала.
– Вот как? – Незнакомец вздернул бровь. – А мне показалось, что он вам милее меня.
Я промолчала, не собираясь ставить себя в неудобное положение. А собеседник буквально жаждал этого. Каким бы ни был мой ответ, все равно выйдет, что я перехожу черту.
– Интересно, –
