к тому тяжелому времени. Но есть газетные подшивки, которые из памяти не удалишь. Относятся они в основном ко второй половине 94-го года, когда все высказывались по горячим, я бы даже сказал, кровавым, следам.
Привожу эти цитаты вовсе не для того, чтобы вывести кого-то на чистую воду. Более того, хочу подчеркнуть: все участники тех событий – люди мною уважаемые. Они провели в футболе отличные годы, и о каждом из них у болельщиков по сей день сохраняется добрая память, а многие уже превратились в дельных тренеров.
Но тогда, в 94-м, с большинством из них происходило что-то невообразимое. И забывать об этом нельзя не потому, что на чьей-то репутации тогда было поставлено вечное клеймо (убежден, что это не так), а чтобы никогда не случилось рецидива.
Игнатьев, к примеру, именно в то время дал мне интервью для «СЭ».
– Колосков на пресс-конференции (после окончания ЧМ-94) заявил, что не следовало брать в сборную людей, ранее подписавших «письмо 14-ти», они внесли диссонанс в коллектив. Согласны?
– Не совсем. Не о подписях должна идти речь, а о людях и их отношении к делу. Ведь, допустим, Саленко и Онопко подписали письмо. А Горлукович – нет. А как повели себя на чемпионате первые двое с одной стороны и третий с другой? Или не подписавший письмо Бородюк, который заявил Садырину в самолете на пути из Детройта, что тот опозорил его на весь мир, заменив в матче со шведами?
– Почему сразу же после прилета в Америку не был отчислен Горлукович, которого из самолета едва ли не выносили? Почему разгул не был погашен в зародыше?
– Возможно, это было нашей ошибкой. Но нам показалось, что Сергей раскаялся. Мы его крупно оштрафовали, он извинился, несколько дней ходил сам не свой, до самозабвения тренировался и, если помните, неплохо сыграл первый матч – с бразильцами. Но после игры с Камеруном в веселой компании сорвался еще раз.
А Юран?! Я думал, что он, игрок знаменитого клуба «Бенфика», будет профессионален во всех отношениях. И даст на поле бой хотя бы за свой собственный имидж, не говоря уже о стране. Но после того, как он не попал в состав на второй матч, Сергей откровенно перестал тренироваться. Кончилось все это попойкой с Горлуковичем.
Юран в интервью 94-го года для «Спорт-Экспресса» излагал мне совсем иную версию тех событий.
– Чемпионат мира в США для вас, конечно, неприятная тема, но от нее никуда не уйти, – сказал я ему. – В частности, от ситуации с вашим отъездом – Павел Садырин утверждал, что вы были отчислены из команды за нарушение режима…
– В этом утверждении нет ни слова правды. Никто меня с чемпионата мира не отправлял. Просто после матча с Камеруном, когда я в очередной раз отсидел на «банке», у меня состоялся жесткий разговор с Садыриным. Мы с Мостовым чувствовали себя людьми, которых взяли в сборную не для игры, а для каких-то других целей, и в конце концов я не сдержался. Спросил: «Вам, Павел Федорович, нужно было взять кого-то из „отказников“, чтобы в команде было больше имен, и поутихла пресса?» Садырин не сказал
