они разные, эти трое возвращенцев. И ярлыки на них (как, впрочем, и на тех, кто не вернулся в сборную) наклеивать не стоит. У каждого – своя судьба. Как-то я спросил великого актера Олега Табакова: «Люди спорта, по-вашему, интересны в общении?» Ответ был таким: «Они – люди, а значит, все разные. Одни интересны, другие нет».
Так и в этой истории.
Мог ли Садырин все-таки уйти? Мог ли сдаться под напором людей, выразивших нежелание с ним работать? Бышовец вот, скажем, удивляется: «Трудно понять тренера, которому игроки объявили, что не хотят с ним работать, а он остался. И даже принял часть тех, кто объявлял. Когда, например, в Донецке даже часть игроков не захотела работать со мной, я тут же ушел».
Интересно, что этот вопрос вызвал разночтения даже у ближайших соратников Садырина.
Игнатьев:
– Мы были рядом с ним и видели, чего ему это стоило. Если честно, несколько раз я ему говорил: «Да бросьте вы это дело, Федорыч! Зачем так себе нервы трепать?» Но он отвечал, что не бросит. Принципиально. «Я взялся за это дело и мне не в чем себя упрекнуть. Мы решили задачу, и если я сделаю шаг к отступлению, управлять сборной будут игроки, которые не имеют представления о тренерском искусстве. Такого быть не должно.
Семин:
– Случались моменты, когда он хотел все бросить и уйти. Но были ведь, помимо тех, что подписали, и другие ребята, которые остались в ЕГО сборной. Ради них Садырин и не ушел – он так мне и говорил: «Они мне поверили, как я могу их оставить? Бросить их было бы с моей стороны предательством». И он действительно верил, что мы сыграем хорошо…
Каким было эмоциональное состояние Садырина, очевидно из фрагмента книги Валерия и Олега Винокуровых «Наш мир – футбол». Необходимо отметить, что эти известные журналисты в 93-м – 94-м открыто поддерживали бунтовщиков и к Садырину относились с неприязнью. «До самого отъезда в США РФС и его „карманные журналисты“ продолжали „полоскать“ отказников в печати и в телебеседах, – писали Винокуровы. – Апофеоза это хамство достигло в мае – начале июня, когда Садырин назвал в газете Шалимова и Добровольского суками…»
В свою очередь, Канчельскис в книге «Моя география» написал:
«Лично к Садырину я относился неплохо, даже несмотря на то, что во время этого конфликта он не раз награждал нас во всеуслышанье нелестными, прямо скажу, грубыми эпитетами. Но ему ведь тоже было тяжело, а справиться с таким напряжением может не каждый. Я не винил его и не стал считать своим врагом. Я не раз говорил: наши разногласия имели не личный, а лишь профессиональный характер…
Я все-таки много времени провел в таком большом клубе, как «Манчестер Юнайтед», и не понаслышке знал о передовых методах работы. Поэтому сам мог судить, насколько методика Садырина не соответствовала современной европейской методике…
Многие тогда говорили, что мы нарушили один из главных футбольных законов: игроки должны выполнять указания тренера, а не указывать ему и тем более не диктовать руководству, какого
