полью этим чаем агератум. Дайте! – протянула она руки.
– Только на уроните, – попросил Виктор, приподнявшись на стуле. Лариса понимающе кивнула, взяла чашку двумя руками, медленно спустилась со ступеней террасы, пошла к синим ёжикам, раскиданным повсюду на траве.
– Как, говорите, их величают? – парень смотрел с интересом как тщательно гостья соблюдает его рекомендации. Это было приятным ощущением. Лариса на секунду оглянулась. В её глазах возник вопрос: «Зачем это тебе?». От этого аспиранту стало неловко, он забормотал по-деловому, – Запишу для Галицкого. Юрка – ботаник ещё тот, постоянно у вас тут по газону лазает, изучает, рассматривает, – избегая смотреть на девушку, Виктор стянул зубами колпачок ручки, по слогам записал название цветов опять же на полях диссертации, выдохнул. – Ну и придумали: а-ге-ра-тум. Злобно как-то. А они такие милые.
Лариса опять обернулась, быстро, и глядя теперь с надеждой:
– Да? Правда? Вам нравятся? А папа был против. Сказал, что нет ничего лучше очарования и наивности наших российских васильков и ромашек, – Лариса стала гладить шарики руками, шебурша их, как волосы на голове. Виктор усмехнулся:
– Во-во, Юрок то же самое говорит. А Стан спорит с ним, что все эти тропики, что там у вас, перед домом, с телегами и беседкой в придачу – полный кайф.
– А вы что думаете?
– Я?
– Ну, у вас же есть своё мнение? Вам нравится или нет? – Лариса оставила цветы и вернулась к столу. Виктор уставился на многорядную юбку девушки, обшитую кружевом, и пышную блузу. В них Лариса была похожа на русскую былинную красавицу. Не хватало кокошника и волос, упрятанных в косу. Виктор встал, потянулся за чашкой:
– Да мне как-то всё нравится: и поля с васильками, и клумбы с цветами. Я парень непривередливый. Могу пить чай горячий, могу – холодный, – Кранчевский попробовал взять посудину из рук Ларисы, но она удерживала её. Виктор чувствовал тёплые кончики пальцев девушки и почему-то смущался. Лариса смотрела на юношу протяжно, с загадочной улыбкой:
– Значит Стас – ворчун и бука, Юра – ценитель, Володя – педант, а вы – благонамеренный малый?
– Я ещё и благонадёжный большой, – Виктору стало смешно от выдвинутых характеристик, отчасти потому, что Лариса, фактически не зная ни его самого, ни друзей, вполне точно определила кто есть кто. Чашку у девушки Кранчевский всё же забрал, но продолжал смотреть на неё, не отрываясь.
– Ой-ей-ей, – раздалось вдруг за спиной Виктора, – это кто тут у нас цену себе набивает?
Виктор замер, посмотрел в глаза Ларисы и увидел в них отражение Маши.
– Здравствуйте, – Лариса улыбнулась пришедшей и гостеприимно раскинула руки, – Проходите, пожалуйста.
Маша замерла на месте и улыбаться перестала. Хотя Лариса была совсем некрасивой: тяжёлый американский подбородок, вдавленные щёки, длинные узкие губы, придававшие
