к чашке. Красивая фаянсовая посудина лежала на кафеле с отколотой ручкой и треснутая в нескольких местах, – Всё, девчонки, пощады мне не будет, – Виктор притронулся к разбитой чашке, как к близкому умершему: робко, одними кончиками пальцев. Испуг и скорбь на его лице заставили девушек округлить глаза.
– Какая ещё Мадонна? – не поняла Маша, оглядываясь по сторонам.
– Да, это точно «мадонна», – Лариса подошла, осмелилась поднять чашку и стала её рассматривать.
– Что же мне теперь делать? – Виктор осел на стул и от отчаяния чуть не заплакал.
8
Автобус со студентами волочился по просёлочным дорогам: после Луховиц плохой, но всё же асфальт, закончился, и теперь машину кидало из стороны в сторону на ухабах и размоях земляной дороги, а вместе с ней кидало и мяло пассажиров. Песни под гитару, так активно начатые в начале, после часа пути умолкли, студенты уткнулись в передние сидения и старались пережить остаток поездки кто как мог. В задней части автобуса горой над всеми возвышались сумки, занявшие пол и сидения двух предпоследних рядов, и Попинко, скрестивший руки на ручке большущей корзины и бережливо сжимающий поклажу. В проход корзина не встала, на заднем сидении, где был весь багаж, для неё места не было тоже, пришлось держать на руках, загораживая вид примостившимся сзади Ячеку и Сычёвой. Впрочем, они это неудобство не особо замечали, ибо всю дорогу не прекращали оживлённую беседу. О чём говорили подружившиеся так сразу девушка и парень догадаться было трудно из-за шума мотора и звуков музыки, а прорывающиеся до общего слуха фразы, перевёрнутые Мишей, как обычно, тоже не особо поясняли тему болтовни.
– И как она его понимает? – проворчала Кашина, когда в очередной раз услышала: «плохой вестипаратный абуляр».
– Значит понимает, – в глазах Масевич проскользнула улыбка. Михайлов, рядом с девушкой, тоже улыбнулся.
– Видишь, как разговаривают? – Зубилина посмотрела на странную парочку, – Может, на правах доверенного, Сычёва всё же раскроет Ячеку тайну своего имени, как думаешь, Толик? – Зубилина посмотрела на Кириллова, использовавшего вопрос Кашиной как повод оглянуться и сразу впёршегося в Лену пристальным взглядом. Кирьянов, заметивший интерес друга к гимнастке, ревниво развернул соседа уверенным жестом:
– Сядь нормально, а то стошнит. Водитель, вы что нам решили показать ваши навыки в слаломе дорожного движения? – пробурчал Кирьянов, после очередной дуги автобуса.
Арбузопузый шофёр сдвинул прикуренную папиросу в угол рта и загоготал.
– Чё, укачивает народ? Это ещё что? На этой дороге хоть ямы, да всё же сбитый путь: объехал и гони дальше. Вы бы вот в Горький поездили, во Владимир… Там даже основные трассы после дождя – трясина. Я одно время туда возил иностранных туристов, так сказать по Золотому кольцу, обозревать красоты
