при виде процессии оживились, заулыбались, стали перестраиваться. Старшекурсницы вышли навстречу, окружили ребят, здороваясь. Вертлявая блондинка проскользнула к Стальнову, трижды расцеловавшись с парнем, удостоившим Чернухину мимолётной короткой улыбкой и тут же забывшим о ней, осматриваясь. Новобранки, среди которых стояли Николина, Цыганок, Маршал, Сычёва, и Воробьёва, наоборот спрятались за спины. Кашина в этот момент разговаривала с Кирьяновым, которого уволокла поближе к кафедре. Подкарауливая Бережного, Ира уточняла можно ли в институт носить золотые украшения; во многих советских школах это было категорически запрещено, во избежание подчёркивания социального неравенства. Подошедших старшекурсников Ира не видела.
Озарённые высокопарным «здрассьте вам, девушки», брошенным Стальновым в их сторону, первокурсницы ответили кто робко и тихо, кто погромче и посмелее. Воздержалась лишь Николина, которую Володя фиксировал взглядом. Почувствовав, как у неё подгибаются ноги, Лена отвернулась от толпы и облокотилась на Лизу.
– Что? Плохо? – подруга обеспокоенно оглянулась на Лену; та, появившись утром в общежитии, пожаловалась на боли в животе. Николина сделала знак рукой, дающий понять, что что-то не так, и опустила голову, не глядя ни на кого. Лиза, напрягая руку для поддержки, снова принялась рыскать глазами по толпе, разыскивая Шумкина. Но Миши не было нигде.
– Может он тоже заболел? – тихо спросила она у подруги.
Николина отвлечённо пожала плечами:
– Не знаю. Может и заболел. А может просто не поступил. Ты списки видела?
– Видела. Он там, – списки Воробьёва проверила как минимум три раза: в день приезда и дважды вчера. То, что Миша поступил девушку очень обрадовало. А вот что его не было сейчас среди отъезжающих, казалось непонятным и расстраивало. Все каникулы девушка мечтала об их встрече.
– Тогда появится. – успокоила Лена. Она стояла сжавшись; с вечера девушку морозило, а утром, проснувшись дома, она поняла, что у неё поднялась температура. К тому же, в самом разливе была циклическая месячная функция, заставлявшая постоянно думать о ней и предпринимать меры, чтобы держать себя в сухости и тепле. Так как предупредить из Химок никого из преподавателей или студентов Лена не могла, пересилив себя она поднялась с кровати и отправилась в Малаховку. Родителям про своё плохое самочувствие ничего не сказала, чтобы не волновать, благодарно кивнула на их пожелание хорошо трудиться и пообещала по возможности прислать из колхоза телеграмму.
– Может тебе сказать Бережному, что нездорова? – Лиза потрогала лоб подруги и нахмурилась; показалось, что у прыгуньи в высоту температура.
– Пройдёт, – буркнула Николина. Привлекать к себе внимание в первый же день не хотелось. А ещё больше не хотелось оставаться дома. Несмотря на страсти старшекурсниками
