привычны к таким условиям, поэтому с девочкой ничего не случится. Подоспевшая Лида внимательно выслушала наш разговор и присела на корточки перед девочкой.
– Ты же дойдешь одна домой? – участливо спросила ребенка Лида.
– Я кайн’ын3 боюсь, – растерянно сказал ребенок.
– Все равно у нас нет другого выхода, – сказала главный геолог, – мы не можем опоздать на вертолет в этих диких местах. Пусть девочка идет домой одна!
– Значит так, – заявил я, усаживаясь на плоский камень. – Пока ребенок не попадет домой, я попросту не двинусь с этого места!
Интересно: в то время мое самосознание еще не выросло настолько, чтобы отвести ребенка домой самому. В юности гораздо легче упрекать других, но нет, чтобы все самому исправить! Протестовать всегда легче, чем принимать решения, может быть, это и есть то, что отличает мальчика от настоящего мужчины?
– Мы не можем опоздать на вертолет. Итак! Встаем и двигаемся дальше. Ребенок идет домой сам. С девочкой ничего не будет, не должно быть…. Я здесь приказываю, и я за все отвечаю! – звенящим голосом сказала Галина Ивановна.
– Глупости! Если мы опоздаем на вертолет, нас будут искать и найдут. Ребенка, кроме родителей, искать никто не будет, и я клянусь, что не двинусь дальше, пока мы не отведем девочку домой!
– Ты знаешь, чем это может для тебя закончиться? – угрожающе спросила Галина Ивановна.
– Хотел бы я посмотреть на того человека, который осудит меня за такое поведение! – презрительно сказал я.
– Пойдем домой! – предложила девочке посерьезневшая Лида, – давай бегом, наперегонки!
Я собрался идти вместе с ними.
– Без тебя дойдем! – злобно бросила мне Лида.
Ох, женщины! Можно подумать, что это я во всем виноват… Ну, что же, пять километров, – это не так уж и много. Но туда и обратно, – уже десять. Наверное, жаль, что я не пошел с ними! – назойливо зашевелилось в мозгу.
Одиночный маршрут всегда является нарушением техники безопасности, которая, как известно, написана кровью. Но тогда надо было оставить в одиночестве Галину Ивановну, а она главная. От нее такой команды не поступало… От нее сейчас вообще не поступало никаких команд.
От нечего делать я собрал в кучу сухой плавник, прибитый к берегу приливом. Эти сучья горят почти без дыма. Мы с Галиной Николаевной молча пили крепкий чай и ждали Лиду. Был конец лета, и к вечеру небо уже темнело.
Явилась Лида. Девушка тяжело дышала, но ей было некогда отдыхать. Потеряв больше часа, мы не шли, а почти бежали. Далеко впереди послышался шум вертолета. Надо было дать ракету, но запыхавшаяся Галина Ивановна уже истратила почти все ракеты, стреляя в воздух еще на подходе к цели. Естественно, что пилоты нас не заметили. Осталась всего одна ракета.
– Отдайте мне ракетницу! – злобно сказал я.
В отчаянии, но и с некоторой надеждой, Галина
Медведь по-корякски.
