был в своем репертуаре. Сначала он захотел пить. Он ныл, наверное, минут двадцать. Ничего не добившись, он принялся ныть, что умирает от голода.
Однако никто не бросился кормить бедного голодного мальчика. Это был чистый каприз. Перед дорогой мы плотно позавтракали.
Джошу просто хотелось внимания. Его бесит, если в присутствии его драгоценной особы кто‑то занимается своими делами, не обращая на него никакого внимания. Я пыталась расшевелить его рассказами о новом доме. О том, какой он большой и как там внутри интересно и здорово. Ведь Джош видел дом только снаружи!
Но брат упорно не желал поддерживать разговор. Он принялся возиться с Пити и так замучил несчастного пса, что тот, бедный, не знал, куда деться. Папа даже прикрикнул на Джоша, чтобы тот оставил собаку в покое.
– Давайте постараемся не раздражать друг друга, – предложила мама.
Папа рассмеялся.
– Дельная мысль, дорогая.
– Прекрати надо мной насмехаться! – раздраженно воскликнула мама.
Родители стали бурно выяснять, кто из них больше устал от всех этих сборов. Пити поднялся на задние лапы, положив передние на спинку сиденья, и уставился в заднее стекло. И вдруг протяжно завыл.
– Да уймите вы этого пса, наконец! – взвилась мама.
Я взяла Пити на руки, но он вырвался и снова завыл, глядя в заднее стекло.
– Он никогда раньше не выл в машине, – заметила я.
– Сделайте с ним что‑нибудь! – не унималась мама. – Это же невыносимо!
Я потянула Пити за задние лапы, чтобы оттащить от окна. Но теперь Джош начал тихо подвывать. Мама обернулась к нему, и ее гневный взгляд не сулил ничего хорошего. Однако Джош продолжал выть. И был ужасно собой доволен. Наверное, думал, что это очень смешно.
Наконец мы свернули на подъездную дорожку к дому. Шины противно заскрипели на мокром гравии. Дождь барабанил по крыше машины.
– Ну вот мы и дома! – сказала мама. – Дом, долгожданный дом!
Я так и не поняла, серьезно она говорит или все-таки с легкой издевкой. Хотя, кажется, мама в самом деле была рада, что мы у цели. Дорога была долгой и утомительной.
– И грузовик обогнали! – Папа взглянул на часы и вдруг посерьезнел. – Надеюсь, они не заблудились.
– Как здесь темно! – скривился Джош. – Будто уже ночь.
Пити ерзал у меня на коленях. Ему не терпелось скорей выбраться на волю. Он хорошо переносит поездки. Но как только машина останавливается, ему надо немедленно выскочить.
Я открыла дверцу, и Пити вывалился наружу. Он плюхнулся прямо в мокрые листья, подняв фонтан брызг, и сразу же понесся по двору, выписывая замысловатые зигзаги.
– Хоть кто‑то рад, что приехал сюда, – тихо буркнул Джош себе под нос.
Папа поднялся на крыльцо и отпер входную дверь, не сразу найдя в связке незнакомых ключей нужный. Потом он махнул нам рукой, мол, заходите.
Дождь все продолжался. Мама и Джош бегом бросились по дорожке, стараясь как можно скорее оказаться
