всем прочем потом. Вас я все равно предполагала познакомить.
– Что ж, жду с нетерпением.
– Скажи мне, ты с кем-нибудь делился полученной информацией?
Платон вздрогнул, боясь этого вопроса больше всего, и поначалу даже хотел наотрез помотать головой, но в итоге передумал. Собравшись духом, он рассказал Алмазовой о разговоре, произошедшим с Макаровым-старшим, за который уже сотню раз мысленно проклинал себя.
– Ты доверяешь ему? – только и спросила Настя после недолгого раздумья. В ее, таком человеческом голосе не слышалось и нотки упрека.
– Да, – признался Платон, и тут же добавил, – но это не оправдывает мою слабость.
– Не кори себя, — Алмазова подумала, и решила не добивать его своей критикой, – ты принимаешь решения, находясь в обстановке чрезвычайно опасной и непредсказуемо взрывной – неудивительно, что ты можешь допустить ошибку, учитывая то, что все это так неожиданно свалилось на тебя. Но, как я понимаю, ничего страшного пока не произошло, и, возможно, твой друг даже сыграет нам на пользу. Главное, чтобы он не наделал глупостей раньше времени. Можешь в этом поручиться?
– Я… не знаю, – признался Платон, – я вообще не хотел бы его задействовать, хотел бы, чтобы все сказанное мной забылось как страшный сон, да и вообще…
– Знакомая песня, держу пари, что и по поводу встречи со мной ты неоднократно думал так же.
– Да, думал. Но мне уже нет пути назад.
– Это неправда, – возразила Настя, – ты всегда сможешь уехать куда подальше пока все не началось.
– Нет, – покачал головой Платон, – уже не смогу.
– Что ж, я рада. И повторю, не уничтожай себя за то, что втянул в это дело близкого тебе человека. Думаю, ты все таки сделал правильный выбор, тем более, как ты говоришь, Михаил Олегович теперь спит и видит как бы помочь нам разобраться во всем этом?
– Да, он очень хочет помочь, – по-прежнему с грустью ответил Платон.
– Вот и хорошо, я думаю, судьба не зря выбрала его.
– Это не судьба, это сделал я, – упорствовал он, словно пытаясь доказать Алмазовой чудовищные последствия своей ошибки.
– Неважно, то, что должно произойти, перевернет весь мир, миллионы человеческих судеб, и только единицы, как всегда, способны остановить или хотя бы отсрочить неизбежное. Но давай вернемся к реальности. Ты что-нибудь еще хотел мне рассказать?
Платон покачал головой и ответил, что больше ему поведать нечего.
– Хорошо. Как Соколов? Ты же видел его сегодня?
– Да, – удивился он, – а как ты узнала? Впрочем, неважно. Соколов в порядке, как всегда, собирается куда-то уехать на выходных из страны?
– Куда? Надолго?
– Да понятия не имею. Случайно перехватил из телефонного разговора, пока Соколов сидел у меня в кабинете. Он говорил, кому не знаю, что на выходных его в стране не будет.
– Хм, интересно-интересно.
