ослепила светом. Раскорчеванная просека использовалась для выращивания ананасов, которые рядами щетинились в буйных зарослях сорняков. На переходе через ананасовый огород за делившей участки низкой живой изгородью раздалось звонкое «кукареку».
– Слышали? – повернулась к Флори Элизабет. – Дикий петух?
– Он самый, как раз время ему выйти и подкрепиться.
– Хлопнем его?
– Ну, давайте попробуем. Только это хитрый бес, нужно подкрасться поближе и без шума.
Слуге и загонщикам было велено следовать дальше, белые остались вдвоем. Пригнувшись как можно ниже, они начали пробираться вдоль изгороди. Девушка двигалась впереди, пот струился по ее лицу, щекотал верхнюю губу, сердце бешено колотилось. Вот Флори слегка коснулся ее пятки – оба разом привстали над изгородью. Шагах в двадцати энергично клевал что-то небольшой петух, красавец с роскошным шелковым воротом, высоким гребнем и ярко-зеленым, элегантно выгнутым хвостом; рядом топталось полдюжины его буроватых, с пучками зубчатых перьев на хвосте, значительно более мелких подруг. Но все это увиделось на секунду – вспугнутое семейство, клекоча и треща крыльями, стремительно полетело к лесу. Ружье Элизабет, казалось, само вскинулось, грохнуло, опередив сознание. Причем еще до выстрела девушка знала, что петух обречен. Он кувырнулся, землю осыпало дождем широко разлетевшихся перьев.
– Отлично! Отлично! – кричал Флори, пока они, бросив ружья и перескочив изгородь, бежали к добыче. – Отлично! – повторил он, заразившись возбуждением своей спутницы. – Клянусь, никогда не видел, чтобы в первый день подшибали птицу влет! Реакция потрясающая!
Они стояли на коленях подле сбитой птицы лицом к лицу и вдруг заметили, что уже минуту держатся за руки. Оба замерли, возникло ожидание чего-то важного. Флори взял в ладонь и другую ее руку, почувствовав согласное движение нежных пальцев. Солнце светило, сердца их таяли, души уносило куда-то в радостную высь. Он медленно притянул ее к себе.
Но внезапно, резко мотнув головой, он встал и помог ей подняться. Тихонько выпустил ее руки. Нет! Со своей щекой? Только не здесь, только не на этом ярком свету! Заполняя нависшую паузу, Флори поднял застреленного петуха.
– Блеск! Кончена учеба, вы уже настоящий охотник. Давайте-ка поторопимся закрепить опыт!
Едва они перелезли обратно и взяли свои ружья, с опушки джунглей послышались крики. Два загонщика, примчавшись огромными прыжками, звали их и неистово жестикулировали.
– Что? – спросила Элизабет.
– Не пойму. Увидели вроде какого-то зверя. Большого зверя, судя по их возбуждению.
– Ура! Скорей!
Сквозь колючки и хрустевшие стебли ананасов они бегом пустились на край просеки. Ко Сла и загонщики, перекрикивая друг друга, сгрудились там вокруг оборванной старухи,
