рукой и придвинула чашку чая.
– Глаша, ты меня прости, но этот разговор не терпит отлагательства.
– Какой разговор? – вяло спросила Глаша.
– Ты же сама видишь: все, о чем рассказывала Клавдия, это не выдумки! За тобой придут не сегодня – завтра!
– Но я ни в чем не виновата!
Софья Дмитриевна горько усмехнулась.
– Конечно, можно ничего не бояться, надеясь на справедливый суд. Только нет его и в помине. Ты просто пропадешь! Ни за что!
Глаша сидела с несогласным видом, однако было заметно, что внутреннее она не противится этим словам.
– Что же мне теперь – скрываться? Даже, если я, как Клавдия, в Сибирь уеду, все равно меня найдут!
– А Клавдия в Тобольск и не уезжала…
– Где же она? – невольно оглянулась Глаша.
– А ты не догадываешься?
Лицо у Глаши покраснело, и глаза с мерцанием остановились на Софье Дмитриевне.
– Что, вы и мне предлагаете то же самое?!
– Другого выхода нет! Согласись, это же не безусловная гибель, как если бы ты осталась здесь – ожидать своего часа. И потом, можно всегда вернуться, ты же знаешь. Риск, конечно, есть, однако в таком деле его и не может не быть. Знаешь, я открыла Клавдии способ возвращения, но она до сих пор там. Я уверена – ничего плохого с ней не случилось.
Глаша, облокотившись на стол, закрыла лицо руками.
– Глаша, родная, у меня никого, кроме тебя… Когда ты уйдешь, я останусь одна. Совершенно одна! Но так я хотя бы буду знать, что ты есть, и, может, когда-нибудь мы даже встретимся. Ты должна уйти. Понимаешь?
– Да, – прошептала Глаша, отстраняя руки. – Но Эмиль! Я не могу без него!
– Так будьте вместе! Здесь он обречен, а там, да еще вдвоем, вы не пропадете, поверь!
Глаша благодарно положила ладонь на руку Софьи Дмитриевны.
– Как его только уговорить? Боюсь, что это невозможно.
– Отчего же? Пусть он это сделает ради тебя! Не может же революция быть дороже любимой женщины!.. Ах, да, по тому, как ты смотришь, я понимаю, что сказала глупость. Значит, найди другие доводы! Я и сама бы с ним поговорила, но ты знаешь – он меня недолюбливает.
– Хорошо, Софья Дмитриевна, я постараюсь, я найду подходящие доводы.
– Вот и договорились! Но сделать это нужно в самое короткое время. Завтра вечером я вас жду.
Так никогда Софья Дмитриевна и не узнала, сумела ли Глаша убедить Будного, потому что на следующий день их обоих арестовали. Софья Дмитриевна ходила в тюрьму с передачами для Глаши до тех пор, пока ей не объявили, что гражданка Спиридонова осуждена на десять лет без права переписки. От Клавдии Софье Дмитриевне было известно, что это означает…
И она осталась совершенно одна.
Часть 3
1
– Соня! – вскрикнул Алексей Арнольдович.
Вокруг
