пока тот своим молотом просто сносил возникавших перед ним хазар.
– Сзади! – неистово крикнул Падун и в широком замахе снёс голову громадному басурманину, который уже вознамерился было воткнуть свою алебарду в спину Белояру. Разбрызгивая красные капли, голова с застывшим в ужасной маске смерти лицом покатилась кошмарной колодой под ноги нападавшим, которые в ужасе шарахнулись в стороны, на мгновение давая отряду передышку и возможность перестроить ряды, отпустив в тылы тех, кто подустал.
– Щиты сомкнуть, – прохрипел десятник, и снова перед нападавшими встала незыблемая стена дерева, укреплённого бронзовыми накладками.
– Что-то их много, – буркнул Вольга, успевая стереть под со лба и шеи. – Боюсь, не сдюжим мы, если они ещё пару раз в атаку вот так, всем скопом повалят.
– Сдюжим, – хмыкнул Титомир, глядя на нападавших поверх щита горящим взглядом. – Да и не нападают они по-серьёзному, так, дуркуют… Смотри, Белояр, они даже и не спешат нападать снова, будто ждут чего-то.
Белояр кивнул. Он тоже не понимал, чего тянут кочевники. Их было втрое больше, и они в любой момент могут раствориться в лесной чаще… Но они медлят, держат отряд на расстоянии пики или длинного выпада меча. Хотя, и потери они понесли несерьёзные, к тому же, кто знает, сколько их там ещё, в лесу этом?
– Что-то здесь не так, – коротко бросил Шумило, сопя и потирая нос, по которому один из нападавших успел заехать кулаком. Нос ратника стал лиловым и неистово распух, чем приводил его владельца в тихую ярость. – Нужно хоть одного живым прихватить да порасспросить с прилежанием…
– Нам бы хоть кому живым ноги унесть, – с присущим ему оптимизмом откликнулся красавчик Ивор. За лёгкий характер и острый язык любили его девки, по что имел их десяток не раз мужские разговоры с крестьянами тех сёл, где приходилось задержаться на постой. – Эвона как они на нас бельмами зыркают!
Время от времени то один, то другой басурманин выскакивали из общей кучи и пытались нанести удар в разрез между щитами, но дружинники не теряли бдительность, и попытки все оказывались тщетными. Но так долго продолжаться не могло, пора было либо отступать в деревню и там закрепляться, либо нападать и заканчивать начатое. И тут Шумило, крякнув «дайте-ка мне место!», вдруг резко опустил щит и, сорвав с пояса длинный аркан, который неизменно носил с собой, лихо крутнул его над головой и бросил во вражескую гурьбу.
Кто-то истошно заорал, произошло беспорядочное шевеление в толпе, а Шумило уже волок по мокрой траве к себе схваченного ремённой петлёй поперёк тела трепыхающегося хазарина.
– За строй его, – крикнул Белояр, краем глаза увидев, как на голову бедолаги опускается кулак Одинца. Он успел отразить своим щитом случайный удар копья, но потом в лесу вдруг раздался такой неистовый вой, что десятник рухнул на колени, кривясь от адской боли и зажимая ладонями уши… Рядом падали его
