Мычат, а должны визжать, свиньи! Не спалось, конечно, из-за другого. Уж больно распоясались лесные бандиты. Плодятся не по дням, а по часам. Вооружаются. Подбираются к горлу. И на фронте не светит: пришлось вернуть коммунистам Воронеж, Касторную, Элисту, Армавир, Майкоп и много других городов по всему фронту. Если так будет продолжаться – скоро последний звонок!
И, будто подтверждая его мысли, затрещал телефон. Штрум вздрогнул, вскочил.
– Да-а! – пробурчал он в телефонную трубку, протирая глаза. – Слушаю, господин штандартенфюрер! Вы чем-то озабочены?
– На нашу долю не выпало еще счастья быть благодушным, – отвечала трубка. – Но к делу!
– Слушаю! – вытянулся у стола Штрум.
– Есть указание верховного командования о сборе всех карательных отрядов в районе Гомеля. С лесовиками пора кончать. С фронта нам подбросят некоторые воинские части;.
Пора кончать! Давно пора. Уже несколько раз солдаты Штрума, усиленные батальонами жандармов и полицаями, пытались громить партизанские отряды. Были крупные победы, восторженные реляции, ящики с медалями и крестами для солдат. Но очень многие получили берёзовые кресты. Отряд «Свобода» дважды уничтожали почти до последнего человека, вешали даже женщин и детей из обоза, а через месяц сотня партизан сбила охранный взвод арсенала в райцентре Дорочки и вывезла все оружие. С развороченного конька крыши склада боеприпасов был снят тяжело раненный партизан, почти мальчишка. Он ушел на тот свет, не приходя в сознание, но из бреда поняли: раненый – партизан бригады «Свобода». Бригады! Это случилось не так давно, но Штруму казалось, что со времени его блестящих побед прошла вечность. Если раньше он прочесывал лес походя, солдаты шли туда со смехом, шуточками, то теперь солдаты требовали шнапса, совались в лес только поддержанные бронечастями и артиллерией. Если раньше красных обкладывали батальоном обычного численного состава, то теперь Штрум чувствовал себя окруженным со всех сторон.
Трясла по ночам лихорадка неуверенности, и поэтому он решился слегка возразить начальству:
– Вопрос мы решаем не в первый раз.
– Надеюсь, в последний.
– Ясно!
– Когда прижмешь осу, она жалит. Надо принять кое-какие меры. Исполнение поручаю лично вам.
– Слушаю!
– Усильте охрану аэродрома и подъездных путей. Выньте из своего носа занозу.
– Понял! Этот отряд…
– Вчера у вас было жарко. Вы не доложили.
– Простите, не успел. На седьмом километре подорван-эшелон с горючим, в Дмитровке повешен староста.
– Плохо! Скверно работаете, Штрум!
Штрум позеленел. Хорошо штандартенфюреру сидеть в Гомеле под охраной полка СС и давать указания по телефонной ниточке. Чтоб дотянуться до его горла, рука красных должна быть длиной в сотню километров. А здесь невидимая намыленная петля все время витает у двери.
Черта с два – невидимая!
