сказал Томас и растянул свои полные губы в подобие обречённой улыбки.
Тёмные глаза Томаса жалобно и по-собачьи покорно вглядывались в капитана.
– Он заказал мне десять стульев, а когда я привёз их ему, он не заплатил мне ни пенни, – наконец, выговорил Томас.
– Ты не заключил с ним контракт, – горестно констатировал капитан.
– Не заключил, – подтвердил Томас и добавил тихо. – Саввинлоу говорил мне, что он добрый и честный человек… Что он меня не обидит…
– И ты ему поверил? – спросил капитан и добавил, объясняя. – Банкир Александр Саввинлоу – самый добрый человек на свете… Если найдётся какой-нибудь человек добрее, то банкир его уничтожит, чтобы опять быть самым добрым человеком на свете…
Друзья замолчали, думая каждый о своём. Спустя какое-то время в тишине гостиной под шкафом стала царапаться мышь.
– Но зато у тебя мыши живут, – сказал капитан, поднимаясь. – Русские говорят, что хороших людей мыши не боятся…
Капитан громко топнул ногой. Потом он прислушался и удовлетворённо сообщил:
– А ведь я к тебе прощаться приехал… Мы опять идём в Вест-Индию…
– Опять! – изумился Томас. – Все вместе?..
– Я надеюсь, что все вместе, – ответил капитан. – Доктор Легг ещё не знает, отпустят ли его в госпитале… Точнее, опустит ли его госпиталь… Он ещё хочет найти туда хорошего врача вместо себя.
– Ах! – воскликнул вдруг Томас. – Как бы я хотел поплыть с вами!..
– Ну, так в чём дело?.. Пойдём, – сразу же предложил капитан.
– У тебя на борту не хватит места, – быстро ответил Томас, бледно улыбаясь.
– Пойдём на двух кораблях!.. – выпалил капитан и добавил с надеждой. – Ты возмужаешь, похудеешь… Море – оно меняет всех…
Томас оторопело, стёрто улыбался, исподлобья вглядываясь в друга детства своими пристальными тёмными глазами. Потом он медленно, словно бы нехотя сказал:
– Нет, Дэн, ничего не получится… Сьюзен меня не отпустит…
– Ты просто сам не хочешь, – сказал капитан и сердито прикрыл глаза.
– Может быть, – тихо ответил Томас.
Он встал и заходил по комнате.
– Но ты не знаешь, сколько мне ещё надо всего сделать, – сказал Томас. – Сколько у меня замыслов… Мне иногда кажется, что я и родился на этот свет для того, чтобы прославить английскую мебель… Что моя женитьба и мои дети – это всё так… Между прочим…
– Ну, ты скажешь тоже, – поражённо пробормотал капитан, глядя на Томаса во все глаза.
– Да, ты просто всего не представляешь, – сказал Томас,.
Он остановился, посмотрел на капитана и вдруг начал рассказывать, воодушевляясь с каждой минутой всё более и более:
– Во Франции, ты знаешь, вся мебель покрывается позолотой или сплошной краской –
