в начинающих сгущаться сумерках. Почему «чёрных гномов-копателей»? А вот почему: бомжики, откопав медный кабель, обжигают его на костре, от чего с ног до головы покрываются чёрной сажей, потому что не обожженный от изоляции кабель в приёмку лома не принимают. Жизненный цикл у этих черных гномов, хотя и замкнутый, но стремительный, и гигиена в нем просто не предусмотрена, ведь жизнь так скоротечна, а надо еще успеть «залить шары» на вырученные от реализации кабеля средства. А утром снова в «поле» на поиски кабеля. Так и вертятся как белки в колесе, грязные и чумазые с ног до головы.
Прибыли на место, идём, разговариваем, строим радужные планы, кому в первую очередь отдадим долги, а кто пока сможет и подождать. Иногда громко и выразительно ругаемся матом, когда кто-нибудь из нас попадает ногой в жидкую грязь.
Навстречу нам из-за кучи металлолома высунулась хитрая и непонятно, отчего довольная рожа приёмщика:
– А, припёрлись! Весьма кстати! Вас тут давно ждут!
И добавляет, почесав грязным пальцем в своей башке:
– Уроды убогие!
– Что?! Что ты сказал, инвалид детства? Сможешь это повторить ещё раз? – дрожащим от негодования голосом уточняет Егор. Видимо, до его ума не сразу доходит, что кто-то может назвать его убогим уродом без необратимых для себя последствий. Лицо Егора начинает покрываться красными пятнами, что заметно даже в сгущающихся сумерках, а это, скажу я вам, очень нехороший признак.
А тут ещё, как нельзя некстати, раздается дикий и необдуманный визг из кустов:
– Руки в гору! Рылом в землю! Это милиция!
– Вот тебе на! Прям вот так сразу и рылом в землю! – отвечает в сторону кустов Карбитов.
– Ты чё, падла, меня не понял?! На землю, я сказал! А то откроем огонь на поражение! – кто-то невидимый очень истерично визжит из кустов.
– Да поняли мы, поняли. Приказ у тебя такой: ввиду особой опасности нашей банды живыми нас не брать! Да вот только неувязочка у тебя, родимый, вышла. Территория тут наша, да и грязно здесь, чтобы рылом в землю тыкаться, – говорю я.
– Твои проблемы!
– Ну это как раз понятно, – соглашаюсь я. – Ты это, не храбрись за кустами, выходи, поговорим.
– Ага! Выходи, Глеб Жеглов хренов! Сейчас мы из тебя Горбатого делать будем, – оживился Егор.
На мой взгляд, зря он это сказал. И в подтверждение моих пессимистических предположений из кустов раздаются три выстрела. Судя по свисту пуль над нашими головами, эти «альпийские стрелки», наплевав на инструкции, шмаляют совсем не в звёздное небо.
– Твою мать!
Не имея иного выбора, мы как подкошенные попадали в жидкую грязь.
– Ну, суки! Вы первые начали! Я ведь предлагал всё решить миром, на кулаках! – орёт в сторону кустов Егор, выхватывает из-за пазухи пистолет и открывает ответную стрельбу по кустам.
Макс, поглядев на Егора, решает не отставать от старшего товарища – в конце
