пластиковому столу, за которым Би-Джи и Северин орудовали пластиковыми вилками в своих лоханках.
Наготове стояли три неоткупоренные банки кока-колы. Питер закрыл глаза и прочел безмолвную благодарственную молитву за пищу, которую собирался вкусить.
– Ты христианин, верно? – спросил Би-Джи.
– Верно, – согласился Питер.
Лапша с мясным рагу была неравномерно разогрета в микроволновке – часть блюда обжигала, а часть все еще хрустела, подернутая ледком. Питер перемешал лапшу, чтобы достичь теплого компромисса.
– Я принадлежал к «Нации ислама», давным-давно, – сказал Би-Джи. – Помогло пережить тяжкие для меня времена. Но правила, чувак, уж больно затейливые: того не делай, сего не моги! – Би-Джи открыл свою внушительную пасть и, будто в топку, забросил туда лапшу, прожевал в три приема и проглотил. – А еще я должен был ненавидеть евреев и белых. Говорят, это не обязательное правило и прочая лабуда. Но ты все равно понимаешь. – Очередная порция лапши отправляется в рот. – Нет уж, я лучше буду сам решать, кого мне ненавидеть, понимаешь, о чем я? Если на меня наезжает кто, то я его буду ненавидеть, чувак, будь он хоть белый, хоть черный, хоть аквамариновый, мне без разницы.
– Предполагаю, из этого также следует, – сказал Питер, – что вы сами решаете, кого вам любить.
– Чертовски верно. Беленькая киска, черненькая – все хороши.
Тушка фыркнул:
– Уверен, ты произвел прекрасное впечатление на нашего священника.
Он уже закончил трапезу и обтирал лицо и бороду салфеткой.
– Меня не так уж легко смутить, – сказал Питер. – Во всяком случае, не речами. На земле существует много разных способов изъясняться.
– Только мы сейчас не на Земле, – произнес Северин со скорбной миной.
Он с треском открыл банку кока-колы, и ледяная коричневая струя брызнула к потолку.
– И-и-и-сусе! – воскликнул Тушка, чуть не упав со стула.
Би-Джи только крякнул.
– Я все уберу, все вытру, – засуетился Северин, вытянув из дозатора охапку бумажных полотенец.
Питер помог ему вытереть липкие лужи со стола.
– Вот вечно у меня так, – бормотал Северин, промокая себе грудь, лоб, стулья, ледник, из которого вынули злосчастную колу.
Он согнулся в три погибели и вытер пол – коврик, по счастью, изначально был коричневого цвета.
– Сколько раз вы вот так путешествовали? – спросил Питер.
– Трижды. Каждый раз я клялся, что больше туда ни ногой.
– Почему?
– Оазис сводит людей с ума.
Би-Джи хрюкнул:
– Да ты и так полоумный, братан.
– Мистер Северин и мистер Грэм оба весьма неуравновешенные индивидуумы, Пит, – торжественно и чинно произнес Тушка. – Я знаю их много лет. Оазис – наиболее подходящее место для парней вроде
