ваше винО и раскаивался в винЕ. Городская среда становилась чище, лучше, культурнее. Снизилось число преступлений, разводов и абортов. А теперь что будет с нашим городом!
Эйнштейн поджал губы, приподнял плечи и развёл руками.
– Что поделаешь! Изменился покупательский спрос. Раньше торговал для совестливых, теперь торгую для бессовестных. Хорошо платят. Считают клубным ритуалом обслуживаться у Эйнштейна!
– Вы изменили концепцию продаж? – удивился Пётр.
– Бизнес требует перемен, – лихо ответил торговец.
– Вы ориентируетесь на бессовестных!
– Теперь на бессовестных.
– Но почему? Это противоречит нравственности и морали.
Эйнштейн подпёр руками поясницу и смерил Петра недобрым взглядом.
– Вы же бизнесмен! Вы должны понимать, что винА – это реклама. Рекламный ход. И больше ничего.
– Вы спекулировали на винЕ! Наживались на угрызениях совести!
– Наживался! Ну и что?
Сражённый испепеляющим цинизмом, Пётр обессилил. Как он не догадался? На самом деле “ВинА” – это реклама. Просто реклама. Рекламный ход. И больше ничего.
– Хуцпа! – неожиданно выкрикнула Раиса Ивановна, засверкала глазами и сжала кулаки. – Беспардонная экстраординарная наглость!
Ощетинившись, как старая волчица, она сделала шаг вперёд. Эйнштейн вытянулся перед ней во фронт и стиснул зубы. Так они стояли друг против друга: нос к носу, пока Эйнштейн не дрогнул и не отступил, почувствовав женское превосходство.
Он попятился и, споткнувшись о пустой ящик, упал в него, оказавшись по грудь внутри и свесив ноги наружу.
Раиса Ивановна настигла его и зависла, угрожающе вскинув руки.
Старик зажмурился и, не имея возможности вылезти, закрутился в ящике, завертелся и выдернул из из-под себя первую попавшуюся бутылку.
– Это вам! Милейшая мадам!
Женщина нахохлилась.
– Что это?
– Святая вода! Русский стандарт. Приготовлена на Ладожской воде в условиях Валаамского монастыря.
– Водка, что ли?
– Она самая!
Женщина смягчилась.
– Мерси.
Она взяла бутылку и порозовела.
Не вставая из ящика, старик пошарил за спиной и вытащил другую бутылку, красивую, как флакон из-под духов в хрустальной огранке.
– Вот это передайте Леоре Израилевне. Арак “El Namroud” – израильский спиртной напиток. Не обжигает горло, имеет сладковатый привкус и тонкий аромат аниса.
Кряхтя и охая и опираясь на руку Петра, он выполз из ящика и раскрыл его пошире. Выволок громадную бутыль литров на двадцать и поставил перед покупателями.
– Это буза. Татарский национальный напиток, – он утёрся рукавом. – Изготовлена методом брожения с использованием лучших сортов канадской пшеницы. Бутыль тяжёлая. Пусть Равиль сам заберёт.
Эйнштейн оглядел покупателей и, потерев
