без лишних разговоров… Они ментов за своих считают и не вяжутся по мелочам.
Так, может, этот Осетров никакой не полицейский? Удостоверение я не успела рассмотреть…
Но тогда кто он такой и что ему от меня нужно?
Зато теперь я знаю, как его зовут. Евгений Викторович Осетров. Хорошая такая фамилия, рыбная.
Пока я обо всем этом думала, машина свернула на мою улицу.
– Вот она, улица Крапивина! – проговорил Осетров, покосившись на меня. – А дом у вас какой?
– Да вот, шестой, сразу за магазином… дальше не нужно, я сама дойду…
Осетров начал притормаживать, и тут я увидела, что перед моим подъездом расхаживает Лешка собственной персоной. Явился, что называется, не запылился.
Ходит взад-вперед с мрачной физиономией и посматривает то на часы, то на дорогу.
Ах ты, мерзавец! Прикатил уже отношения выяснять! Совести у него хватило!
Я повернулась к Осетрову и проговорила:
– Ах, нет, извините, я передумала! Подвезите меня к самому подъезду. Вот к тому, последнему, где красная скамейка!
– Как скажете! – Капитан (если только он действительно капитан) проехал еще немного, остановил машину и даже вышел, чтобы открыть для меня дверь.
Я вышла с надменным видом, шагнула вперед – и сделала вид, что только сейчас увидела Лешку.
Он бросился было ко мне с грозным и многообещающим видом, но тут заметил машину, из которой я вышла, и Осетрова, открывающего мне дверцу.
Лицо у него вытянулось, он притормозил, но все же открыл рот, явно собираясь что-то мне высказать.
Но я не дала ему такой возможности и, прежде чем он сказал хоть полслова, повернулась к Осетрову и громко, отчетливо, с вызовом проговорила:
– Товарищ капитан, вот как раз то, о чем я вам говорила… это он, тот самый!
Осетров уставился на меня, широко открыв глаза, потом перевел взгляд на Лешку…
Точнее, на то место, где он только что стоял. Потому что Лешки там уже не было, он словно сквозь землю провалился.
– О чем это вы мне говорили? – спросил Осетров после недоуменной паузы. – И кто это такой… был?
– Ах, извините. – Я замела хвостом. – Это мой знакомый… мы с ним расстались, а он это никак не хочет понять. И принять. Ну, я и пугнула его… вами.
– А что – я такой страшный?
– Да нет, вы совсем не страшный, даже наоборот, вы очень славный, и мне помогли, но сейчас я вынуждена с вами распрощаться. – И я проскользнула в подъезд, пока Осетров не придумал предлог, чтобы проникнуть ко мне в дом, к примеру, не напросился бы на кофе или на чай с печеньем.
И что вы думаете? Алевтина Ивановна не толклась возле подъезда, зато свисала из окна. И, ясное дело, видела всю пантомиму – и Лешку, и меня, выходящую из незнакомой машины, и капитана, который открывал мне дверцу. Хорошо хоть он в штатском! Зрение у нее отличное, небось и номер машины разглядела.
Вспомнив про свои потерянные навеки очки, я дико разозлилась и хлопнула дверью подъезда.
Нинка
