к нему ректор Йорк неожиданно снисходительным тоном. – Надеюсь, ты понимаешь, насколько тебе повезло оказаться среди студентов академии?
– Разумеется, сэр.
– Детям служащих обучаться здесь не дозволяется, – вещал ректор. – Тебе же я разрешил из уважения к твоему отцу. Я сделал ему одолжение…
– Понимаю, сэр.
– Любому другому студенту я бы давно указал на дверь. Ты прекрасно знаешь, что мне никто не указ, и я исключил уже не одного и не двух отпрысков рыцарей-сенаторов. Не пощадил я и внучатого племянника нашего монарха… А вот с тобой все цацкаюсь! Не задумывался почему?
– Потому что преподаватели говорят, что у меня светлая голова?
– Не угадал. Скорее, наоборот. Твой интеллект – повод тебя исключить. Как по мне, прилежный ученик с плохими данными академии гораздо нужнее, нежели одаренный, но безответственный. Нет ничего хуже, чем разбазаривать дарованный природой потенциал!
– Ректор, я пытаюсь. Правда, я…
Йорк вскинул руку, останавливая излияния Джоэла.
– Кажется, однажды я это уже слышал… Ах да! Конечно, слышал! В прошлом году!
– Вы правы, сэр.
Несколько мгновений Йорк сидел в задумчивости, а затем достал лист бумаги. Бланк сплошь пестрел оттисками гербовых печатей. Это не было похоже на служебную записку об оказании помощи неуспевающему студенту. Отнюдь! Это был приказ об отчислении!
Джоэла охватил панический ужас.
– Твои родители. Вот единственная причина, по которой ты проучился здесь так долго. Однако свой кредит доверия ты исчерпал. Притом уже давно.
– Сэр… Теперь я все понял! Отныне я…
Ректор вновь вскинул руку, не желая ничего больше слышать. Джоэл подавил в себе раздражение. Что же делать? Йорк не дает и слова вставить! Прошлой ночью, когда он лежал в темноте, план казался смелым и хитроумным. Однако сейчас он сидел на бочке с порохом, которая была готова взорваться в любую секунду.
Йорк взялся за перо.
– Я провалил тест намеренно! – воскликнул Джоэл.
Ректор поднял взгляд.
– Я нарочно написал неверные ответы!
– С какой стати тебе это делать?
– Чтобы остаться на лето с репетитором по истории.
– Джоэл, ты мог просто попросить профессора Кима взять тебя на летний курс, – заметил Йорк.
– Но профессор Ким для летнего факультатива избрал тему «Европейская культура в период чосонского ига!» – сказал Джоэл. – Я специально завалил историю рифматики, чтобы летом заниматься именно рифматикой.
– Хорошо, тогда что помешало тебе подойти к другому преподавателю? – строго спросил Йорк. – Ты повел себя неприемлемо! Саботировать собственную итоговую оценку! Едва ли тебе есть оправдание!
– Я обращался к другому профессору, – возразил Джоэл. – Но Фитч сказал, что обыкновенным студентам
