как солдафоны, но только не в военной форме, а в таких же чернильно-черных одеждах и по большей части в фуражках. Они суетились, как суки в период течки, и можно было заметить, что все они топчутся и елозят вокруг центровой фигуры. Группа загадочных пришельцев исчезла в доме так быстро, что более ничего разобрать не удалось. Свет внутри не зажигали, шум быстро стих; оставалось сплошь непонятным, с какими намерениями «черные вороны» слетелись к Проклятому Дому накануне ночи.
Ничто с тех пор не изменилось, разве что две вещи. Первое: время от времени, как по отработанной схеме, деревню пересекали знакомые машины, непременно сокрытые сумерками, и останавливались рядом с бывшим жилищем Бурангулова. Только никто более не связывал дом с именем Минигали, перестал он слыть даже Проклятым. Он стал дачей. Просто Дачей, безо всяких приставок и жутких подробностей.
И второе: любые разговоры, вьющиеся вокруг загадки старого дома, смолкли. Так, словно явился некто со стороны и выплеснул из стакана всю эту бурю раз и навсегда.
5.
Персона, обосновавшаяся в доме, хранила инкогнито. Непонятные, но не становящиеся от этого бессмысленными, причины периодически влекли человека загадку из города в дом, и пусть бы иные божились, что не важный партработник скрывается за этими стенами. Люди-то знали правду. Словом да делом, загадка осталась, лишь сменив интригующий камзол на тоталитарные латы. И то правда, что люди толком не знали, где в данный момент находится хозяин дома: опустошенное подворье и отсутствие машин никак не вселяли уверенность, что дом пустует. Сельчане с великой радостью вернулись к обходному пути в поле, ведь неприятно и боязно, проходя мимо мрачного дома, рисовать у себя на затылке огневой, всепожирающий взгляд. Уж не сам ли товарищ Быкин, секретарь обкома, родилось благоговейно предположение, словно всплеск неосторожной лягушки, нарушившей гладь озера молчания. Благодать снизошла на беднягу Пономаря, Сергея Иваныча, тракториста, умудрившегося выпустить на волю свой глупый язык. После чего тракторист улетел в тартарары, правда, без трактора, а на его место заступил более серьезный работник.
Подозрительные люди, прибывшие раньше хозяина для перестроечных работ внутри дома, весьма скоро дали о себе знать. Это оказались угрюмые, землистые личности, больше всего напоминающие крепостных рабов Царской России, и появлялись они в деревне в разное время и внезапно. Покупали мясо, молоко, яйца – все то, что естся и пьется. В беседы не вступали. Да никто и не горел желанием. Как только мрачные типы убирались назад в свое темное логово, жители деревушки облегченно переводили дух.
6.
Так, быть может, все бы и тянулось – темная, неразгаданная, зловещая тень тайны, – аж до самого 41-го, когда все тайны окажутся перечеркнутыми крест-накрест. Но вдруг, немногим больше года спустя, произошло куда как более странное приключение.
Жила-была в деревне старая бабка. Звали ее не
