style="font-size:15px;"> – И кому же тогда фонд Ибрагима Стахова платит деньги, если квалифицированных работников здесь давно нет, хотелось бы мне знать? – тихо произносит Сэм.
Вот опять он задал вопрос, который, по совести, следовало бы задать Рине. Как хорошо, что хоть у кого-то здесь ясная голова. Но Рина совсем не чувствует за это благодарности – только беспомощность и тоску. Деньги ведь даже не главное, особенно когда их много…
– Но отчёты… – даже голова закружилась. – Мы каждый год получали отчёты. Количество страфилей. Их здоровье. Убыль и прирост, количество пар. Состояние острова. Нужды станции…
Шесть лет.
Шесть лет назад дедушка стал совсем плох, почти перестал понимать, что вообще вокруг происходит. А в сравнительно ясные дни неизменно говорил о Страфилевом крае так, будто только вчера оттуда вернулся. Рине тогда едва исполнилось тринадцать лет. Все дела фонда тогда взял на себя господин Ходжкин. Великодушный господин Ходжкин, давний дедушкин друг, всегда такой старомодно вежливый. Чуть позже у него появилась помощница, его племянница, улыбчивая Дора…
Чёрт.
Чёрт, чёрт.
Как же господин Ходжкин отговаривал Рину ехать.
И ведь вполне разумными аргументами. Разобраться с делами после дедушкиной смерти. Ни в коем случае не бросать учёбу. Сдать экзамены. Отдохнуть и развеяться после такого тяжёлого года в более удобных и солнечных местах. Подождать подходящего сезона. Остров ведь никуда не денется. Там всё в порядке, и отчёты отличные. Недавно транспортировали и установили новый водяной насос… новый генератор… сотрудники просят обновить крышу…
Господин Ходжкин и улыбчивая Дора почему-то уже три дня не выходят на связь. Рина даже немного беспокоилась, всё ли у них в порядке после её отъезда.
– Отчёты? – хмыкает Брук. Вид у неё искренний, сочувствующий. – Ты прости, милая, но ведь бумажку-то кто угодно выправить мог. Орчара-то отродясь отчётов не пишет…
– Не грамотей, – кратко отзывается не-человек, разливая по кружкам тёмно-коричневую жижу из заварника. – Кому холодной разбавить… вон в углу бак. И ковшик.
– Та-а-ак… – тянет Сэм. – Рина, что же это такое получается?
– Чай. Чай получается. Негорячий, – поясняет бледноглазый, зыркнув на Сэма, как на придурочного.
– Мой покойный господин Брук… он всегда говаривал: трудно найти хорошего бухгалтера… Один бухгалтер у нас в рыболовной конторе был такой хороший, что его, собаку вшивую, двенадцать лет потом искали вместе с кассой – так до сих пор и не нашли.
Брук тяжело поднимается из кресла. Рина переводит взгляд с пыльного электрического светильника, которым здесь явно не пользовались очень давно, на пол прямо перед собой, и тупо смотрит на розовые носки с сердечками. Госпожа Брук легонько гладит Рину по плечу короткопалой рукой.
Глава 3
Брук пересаживает Рину в кресло, поближе к плите. Сквозь щель чугунной заслонки видно жаркое мерцание.
