здесь?
– А ты? – Ника вернула ей вопрос, выдерживая взгляд черных глаз и думая о том, не умеет ли Инга читать мысли.
– Я часть общего, а ты инородное тело. Уходи.
– А то укусишь? – Ника улыбнулась. – Зубы крепкие?
Она сделала глоток виски.
– Достаточно крепкие. – Инга обнажила два ряда ровных белых зубов. – Хочешь проверить?
– Да.
Озадаченная ответом, Инга не нашла что сказать, а Ника, развернувшись к ней спиной, прошла на свое место и села на стул.
Эдвард молча и не без удовольствия наблюдал за сценкой.
– Билли. – Он перешел к следующему участнику. – Эгоист и человеконенавистник.
Ника смотрела на Билли. Обладатель нелестной характеристики, с художественно всклокоченными обесцвеченными волосами, смотрел на нее дерзко и ядовито. Сколько ему лет? Тридцать? Тридцать пять? Невротик неопределенного возраста.
– Почему Билли? – спросила она.
– Потому что думает, что похож на Билли Айдола, – сказала Полина.
– А что, не похож?
Билли снял майку, обнажив поджарое мускулистое тело, на котором места живого не было от татуировок, и бросил майку на пол.
– Ну как? – спросил он, обращаясь к Нике.
– Красочно, – сказала она.
Среди татуировок она заметила цифру 8 на левой груди, такую же – на правой, и нацистского имперского орла – между ними. Вместо свастики орел держал в когтях гексаграмму. Гексаграмма здесь везде.
«Эге, парень, – подумала Ника. – Зиганешь для полноты образа?»
Тем временем Билли повернулся к ней спиной – демонстрируя черно-белое изображение обнаженной девушки, закованной в цепи, со всеми интимными подробностями, – и Ника поняла, что Билли далек от нормы.
– Ворон. – Эдвард показал на последнего из присутствующих, мрачного мужчину под стать Инге. – На самом деле его фамилия – Ворона, но для гендерной идентичности убрали букву «а».
Ворон ухмыльнулся. На дне его темных глаз (уже третьи темные глаза здесь), под упавшими на лоб черными растрепанными волосами, Ника увидела нечто сродни безумию, сгустки темноты, где отражались отблески скрытого внутреннего пламени – как у Чарли Мэнсона, убийцы жены Романа Полански. Взгляд фанатика. Если такой верит во что-то, то сделает все во имя своей веры – чтобы продолжить верить. Они внешне похожи с Ингой как брат и сестра, но в Инге нет его безумия, она холодная снаружи и внутри.
– Привет, – сказала Ника.
Ворон промолчал.
– Тебя не учили вежливости? – спросил Эдвард, обращаясь к нему.
Ворон осклабился.
– Здравствуй, девочка, – сказал он. – Ты пришла не в то место. Уходи, пока не поздно.
– Я не из пугливых, – сказала Ника, сделав глоток виски. – Я останусь.
– И я не девочка, – прибавила она.
– Ну смотри. – Глаза Ворона будто втягивали Нику в свой черный потусторонний
