мы еще посмотрим.
Дон Грегорио схватил Чиро за воротник. В ответ тот вцепился грязными пальцами в мягкую черную ткань сутаны дона Грегорио.
– И вы еще называете себя священником!
Дон Грегорио отпустил воротник рубашки Чиро и уронил руки. Чиро посмотрел ему в глаза и сплюнул на пол. Только подумать – весь его сегодняшний тяжкий труд был во славу этого недостойного пастыря невежественнейшего из стад! Чиро отпер входную дверь и вышел в вечерний сумрак. Он слышал, как за его спиной дон Грегорио задвинул засов.
Дон Грегорио посмотрел на свою сутану. Там, где Чиро сжимал ее, застежка была помята, от ткани пахло глиной. Он окунул пальцы в чашу со святой водой, стер грязь и пригладил волосы, прежде чем направиться по проходу назад к ризнице, к своей Кончетте.
Кончетта стояла прислонившись к столу и сложив руки на груди. Она скрутила золотые волосы в узел на затылке и наглухо застегнула кофту.
– Теперь ты видишь, почему тебе нельзя разговаривать с мальчиками? – строго спросил священник, расхаживая взад-вперед по комнате.
– Да, дон Грегорио.
– Он счел ваш разговор проявлением твоего интереса к нему, – сердито сказал священник. – Ты выразила ему одобрение, и теперь он чувствует себя преданным.
Кончетта Матроччи засунула руки в карманы, опустила глаза и глубоко вздохнула.
– В чем тут моя вина?
– Ты соблазняла его.
– Я ничего такого не делала.
– Он сидел рядом с тобой.
– Он работает в церкви!
– Монахини избаловали его! Заносчивый безбожник! Он почти не причащается и даже не посещает мессу! Он бесцеремонен с прихожанами!
Она улыбнулась:
– Вы ревнуете к Чиро Ладзари? Поверить не могу!
Дон Грегорио обнял девушку, притянул к себе. Поцеловал в шею, потом в щеку, коснулся губ, но она отпрянула:
– Он видел, как вы целовали меня. – Кончетта оправила юбку. – Что, если он расскажет?
– Я позабочусь об этом. – Дон Грегорио погладил руку Кончетты.
– Я лучше пойду, – сказала она, но голос говорил, что она предпочла бы остаться. – Меня ждет мама.
– Я увижу тебя завтра?
Кончетта взглянула на дона Грегорио. Как он красив и элегантен – местным мальчишкам всегда будет до него далеко. И поцелуй его не был таким неуклюжим, как у Флавио Тирони за четвертым столбом колоннады прошлым летом на празднике, руки не были потными, а разговор – банальным. Дон Грегорио повидал свет, охотно делился своими мыслями и политическими суждениями и рассказывал увлекательные истории о местах, где она еще никогда не бывала, но которые хотела бы посетить. Он окончил семинарию, а значит, был образованным человеком. Он так же хорошо знал улицы Рима, как она – проселки Вильминоре.
Дон Грегорио разглядел в ней нечто, чего не смог увидеть еще ни один учитель или наставник. Он не заставлял ее заниматься математикой, скучать
