кофе с горячим молоком, макая в него краюху вчерашнего хлеба, пока сестра Тереза готовила на плите яйца.
– Да тут тайная вечеря, сестра, – пошутил Чиро.
– Не знал, что чувство юмора просыпается до зари. – Эдуардо вытащил табурет и сел. Чиро налил им по чашке кофе – сначала брату, потом себе.
– Спасибо, что встал пораньше и подоил корову, – сказала сестра Тереза.
– Я еду в Нью-Йорк и не знаю, когда снова увижу живую корову.
– Умение обходиться с коровами пригодится повсюду, – сказал Игнацио. – Я слышал, в Америке выпивают прорву молока.
– Игги, я собираюсь стать сапожником!
– Мне всегда хотелось пару черных кожаных ботинок с голубыми гетрами и перламутровыми пуговицами. Вот что тебе скажу – я попрошу жену взять карандаш и обвести мою ногу на оберточной бумаге. Пришлю отпечаток, и ты сошьешь мне ботинки. А ты, – Игнацио повернулся к Эдуардо, – ты будешь молиться за меня и устроишь мне пару индульгенций, если они мне понадобятся.
– Я всегда буду поминать тебя в своих молитвах, Игги, – улыбнулся Эдуардо.
Игнацио допил кофе и направился к коляске, чтобы приготовить ее к длительному путешествию через горы. Заодно он согласился отвезти несколько ящиков для Лонгаретти и доставить набор молитвенников в церковь деревни Клузоне.
– Пойду упакую книги. Спасибо, сестра. – Эдуардо поставил свою тарелку в раковину.
– Я буду здесь, – сказал Чиро.
Сестра Тереза, не глядя на него, надраивала сковороду.
– Сковородка чистая, сестра.
– Чиро, я просто не могу на тебя смотреть.
Чиро отвернулся, стараясь не заплакать. Тишину нарушало только тихое шипение кипящей в кастрюле воды. Наконец Чиро сказал:
– Вы знали, что этот день настанет. Я только надеялся, что буду жить недалеко отсюда, просто заберусь повыше в горы. Стану часто приезжать в гости, привозить с собой жену и детей. Может, иногда оставаться на несколько дней и помогать вам.
– Ты уезжаешь так далеко!
– Если бы дон Грегорио только знал, насколько!
Сестра Тереза улыбнулась, понимая, что это последняя шутка Чиро, – они всегда так освещали ее утро!
– Он никогда этого не узнает, а если и узнает, ты уже будешь в безопасности.
– Вам известно, что случилось с Кончеттой? – тихо спросил Чиро.
– Ее мать не верила мне, пока сама Кончетта во всем не призналась. Отношения между Матроччи и священником разорваны. Кончетта больше не сможет с ним видеться. Поэтому дон Грегорио так зол на нас. Мы разрушили его планы на счастье.
– Я любил Кончетту.
– Знаю.
Чиро попытался поднять настроение и себе, и сестре Терезе:
– Не могу поверить, что сестра Эрколина вытрясла из дона Грегорио аж тридцать лир. Он даже не подозревает, что произошло. Жаль, что она не попросила пятьдесят, вы смогли бы купить коров и свиней для
