мерин равнодушно наблюдал за ними, как и вернувшиеся Хильда и Фрэнки.
Янина с триумфом въехала на мост на покоренной кобылице, встретив неловкое молчание и потрясенные взгляды.
– К-как вы это сделали, мисс? – хриплым голосом спросил британец. – Нет, я даже не спрашиваю, как, я пытаюсь понять, что вы сделали?
Янина улыбнулась.
– В любом случае, мое восхищение, – поклонился Дьюер.
– Мое тоже, – присоединился доктор. – И благодарю вас, вы, кажется, спасли мне жизнь, – повернулся он к Дьюеру.
Журналист смущенно откашлялся.
Янина как раз поймала веселый и удивленный взгляд графа, но тут, наконец расшвыряв мешавшие коробки, до передка коляски добралась Пондораи Томашне и, перегнувшись через фон Кларена, бросилась обнимать и целовать сына. Тот слабо сопротивлялся. Граф вжался в спинку сиденья, чтобы не мешать ей, на лице его были написаны покорность судьбе и почтение к материнским чувствам.
– Как мне благодарить вас? – госпожа Пондораи отпустила Арпада и как будто готова была броситься на шею фон Кларену, но тот быстро проговорил:
– Благодарите вашего мальчугана, мадам, он отлично исполнил роль моей второй руки. Одной я бы не справился. И благодарите фройляйн Янину, – он снова с улыбкой посмотрел на актрису. – Вы поразили меня до глубины души. Вы часто проделываете подобные трюки, или это был прилив вдохновения?
– Чего только не приходится делать в театре! – закатила глаза Янина. – И если уж наша императрица уважает конный спорт и считается лучшей наездницей Европы…
Окружающие по-прежнему смотрели на нее не без растерянности, и Янина вздохнула и взглянула в голубые глаза графа.
– Мне только сейчас пришло в голову, что я подвергла риску вашу жизнь и жизни всех в коляске ради того, чтобы спасти вашу лошадь, – она обезоруживающе улыбнулась.
– Что ж, это моя любимая лошадь, – изрек фон Кларен.
Дьюер подошел к Фрэнки, досадливо шипя (в полной тишине его было хорошо слышно):
– Он для нее уже Альби, ты слышал? Что ты там рисуешь, дай сюда! – журналист с остервенением выхватил у коллеги альбом, но тот тут же отобрал его обратно.
– Не будем больше терять время, – распорядился граф, осторожно отстранил Пондораи Томашне и слез с кучерского места. – Господа журналисты. Поскольку наши слуги за это время уже ушли на другой конец света, боюсь, мне придется просить вас вернуть наш ковчег на земную твердь.
– Не впервой, – вздохнул Дьюер, а Фрэнки молча спешился.
Путь продолжили в том же порядке, только Дьюер пропустил доктора вперед. Фон Кларен не изъявил желания вернуться в двуколку и остался на козлах, полностью доверив вожжи ребенку, счастливому возложенной на него ответственностью. Дьюер пошел пешком рядом с Каштанком, а Янина ехала перед повозкой, уверенно управляя совсем присмиревшей белой кобылой.
