моей деятельности: работаем, сколько нужно и когда есть работа.
Она удивленно взглянула на сыщика. Макс сразу же пояснил:
– Да, работа есть не всегда. Это должно быть вам понятно. Сейчас как раз такой период. Так что, "выйдете", когда я вам позвоню. Но не думайте, что ждать придется долго. В этой жизни каждый день что-нибудь случается.
Она засобиралась, а Макс обвел блуждающим взглядом офис: сейф, ширму, за которой скрывался его хозяйственный отсек, окно на шумящую Шиллерштрассе. Взгляд заскользил по компьютерному столу и задержался на фотографии, переданной ему стариком Паулем Боттом. Он едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу.
– Фрау Бергер, прошу вас задержаться еще ненадолго!
Она улыбнулась и снова присела на диванчик. Ему пришлось коротко пересказать историю с убитым в 45-м русским. Потом он прошел к столу, взял фотографию и передал ее Катрин Бергер.
– Этот русский в нижнем ряду слева. А на обратной стороне фото есть записи. Попробуйте прочесть.
Катрин перевернула фото и внимательно изучала записи. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы сказать:
– Господин Вундерлих, здесь все просто. На снимке выпускники Московского высшего технического училища 1939 года. Разумеется, не все. Видимо, только одна группа по какой-нибудь специальности. Кстати, это одно из престижных учебных заведений России. Существует и сегодня. Человека, который вас интересует, зовут Федор Спицын.
Почему-то растерянно сыщик посмотрел на кандидатку и медленно произнес:
– Точнее, звали. Действительно, все просто, когда знаешь язык, на котором это написано.
Она испытующе посмотрела на Макса:
– Надеюсь, вы не собираетесь заняться этим, пока ваши клиенты только готовятся к походу к вам?
Ему стало почти стыдно, но он все же возразил:
– А что здесь особенного, даже пожелай я этим заняться?
– Я рассуждаю так. Этот человек погиб в 45-м. Еще раньше он попал на фронт. Он был тогда совсем молод, и, вполне вероятно, не оставил после себя потомства. А вся остальная его родня скорее всего уже вымерла. Вот если бы кто-то вздумал заняться этим тогда, то этот человек, возможно, отыскал бы кого-нибудь. Но случилось так, как случилось. Разве я не права?
Макс молчал. Ей не откажешь в логике. Как легко какая-то студентка разбила его легкомысленные планы! И она, пожалуй, права. Чтобы как-то парировать, сказал:
– А если он оставил потомство? Я, фрау Бергер, верю в его величество случай.
Все так же логично она ответила:
– Безусловно, это исключать нельзя. Но разве вы возьметесь за это? Как я поняла, вы не финансируетесь государством. Если бы вы были каким-нибудь шейхом из Арабских Эмиратов, могли бы, конечно, на досуге заняться этим. Из исторического, так сказать, интереса.
И тут она права. Догадалась, что он не купается в деньгах, приносимых ему сыском. Ему осталось только сказать:
– Если бы я был шейхом, наверное,
