обращать! – кричал Лёшка. – Да если хочешь знать, если бы я на соревнованиях был таким лопухом, как ты, и думал, что делаю кому-то больно, я бы никогда не стал чемпионом!
–
Ну чё ты! Чё ты! – бормотал Штифт.
–
Матери передай, что я уехал.
–
Она спросит – куда?
–
В экспедицию! В трудовые лагеря! В спортивные лагеря! В общем, пусть не ищет! Скажи: ваш бывший сын вам желает счастья!
–
Ну ты даёшь! – покачал головой Штифт.
–
Вот так и передай!
–
Ладно! – буркнул Штифт.
Лёшка остыл на улице и опять вспомнил, что не спросил у Штифта имени.
«Размазня несчастная! – подумал он о своём приятеле. – Нужно пойти к моей матери и сказать: «Не ищите сына, он больше к вам никогда не вернётся! Он вас презирает». А Штифт разведёт турусы на колёсах, вздыхать начнёт да краснеть! И получится, что вроде бы он за то, чтобы меня искали.
Отец! – решил Алька. – Отец – вот кто так отбреет, что всякая охота пропадёт по милициям и моргам бегать».
И он пошёл к отцу в бар.
Глава восьмая
ХОЖДЕНИЕ «В НАРОД»
У отца в баре сидел тот худущий парень в свитере, который был в первый раз с Вадимом. Он был крепко пьян.
–
А, – сказал худущий, – зародыш явился! Из молодых, да ранний!
–
Заткнись, Сява! – одёрнул его отец. – Поговори, моментом отсюда вылетишь.
–
Я не вылечу, я – корова!
–
Вот и будешь летающая корова!
–
Не-не-не, – пьяно протянул парень. – Вам тогда некого доить будет. Никогда вы меня не выгоните. Я вам нужен! Наш милый Вадик не любит чёрной работы! Чёрную работу должен делать Сява!
Алёшке было противно, что этот пьяный говорит так о Вадиме. Рядом с ним и отец выглядел жалко, казался не таким уж красивым и богатым, а этот – в драном свитере, с испитым отёчным лицом.
–
Поговори! Поговори! – сказал отец. – Тебе Вадим покажет, где раки зимуют.
–
Мне? – засмеялся парень. – Мне никто ничего не покажет. А твой Вадим тем более! Интеллигенция тухлая! Он же всех дрейфит… Теперь вот зародыша этого испугался! Боится, что зародыш…
–
Заткнись! – закричал отец и, выскочив из-за стойки, схватил Сяву за шиворот, но почему-то выталкивать из бара не стал, а несколько раз ударил его по лицу. И Сява вдруг пьяно заплакал. Алёшка чуть в обморок не упал. Отец, такой сильный, бил этого противного, но слабого парня по лицу. Тренер всегда говорил, что поднять руку на того, кто слабее тебя, – этому нет названия, а драться можно только защищая другого и если нет иного выхода. В самом крайнем случае.
–
Папа! – закричал Кусков.
–
Чего тебе? – отец отпустил Сяву, и тот как мешок
