местах и вёл там сомнительные разговоры.
В январе 1921 года он ворвался в дом ближе к полуночи, отряхивая снег со шляпы и пустился в пляс прямо в прихожей.
– Что такое?― спросила сонная жена.
– Мы снова будем богаты! Я снова буду во власти! Я добыл! Я узнал! Ну, теперь всё!
– Нет ещё,― ответила жена и потопала спать.
20 февраля 1921 года Садатаро подал по всем правилам составленный доклад о заговорщиках, которые готовят покушение покушение на премьер-министра. И стал ждать, когда же бывший патрон оценит его старание и пригласит обратно во власть ― и пусть даже пошлёт руководить куда-нибудь в Осаку или на Кюсю, где ещё не слышали про его дела.
Увы, Садатаро опять перестарался. Его прогноз оказался слишком верным.
3 ноября покушение не просто случилось ― но внезапно увенчалась успехом. Усиленная охрана не помогла. Охранники ожидали снайпера или революционно настроенного студента с револьвером ― но прямо на Токийском вокзале премьер-министра заколол патриотически настроенный стрелочник, мечтавший повернуть локомотив истории на ультра-правую ветку.
Теперь у Садатаро не осталось покровителей ни в партии, ни в правительстве. Так что к моменту рождения внуков карьера бывшего губернатора Южного Сахалина лежала в руинах.
Но дедушка не унывал. Он по-прежнему принимал гостей из прежних партнёров и интересовался у бабушки, сколько стоит завести любовницу. Вспышки ярости, которые извергала побочная дочь благородных семейств, каждый раз доводили его до хохота.
Бабушку, однако, было не разжалобить юмором. Хоть и равнодушная к религии, она каждый раз напоминала непутёвому мужу, что даже где-то там в сутрах сказано: “То сейчас лижет сладкую росу, будет глотать железные шары”
Много позже, когда Кимитакэ уже исполнилось девять, отец появился в доме, решительно зашагал в дедушкину комнату и швырнул прямо на доску для сёги вечернюю газету. Там опять писали про дедушку. Семидесятилетний отставной губернатор опять ухитрился угодить под суд за очередные финансовые махинации.
– Вот видишь, сынок,― сказал на это дедушка, ласково улыбаясь,― на что-то твой старенький отец ещё способен.
Засадить его в тюрьму не смогли и на этот раз. А может, просто решили не возиться с этим вонючим стариком, который и так скоро помрёт от причин естественных. Пускай доживает!
И в конце концов ― разве не такие люди, как он, строили новую Японию после Реставрации Мэйдзи?
***
Кимитакэ уже было почти пятнадцать лет, он почти всё понимал и потому хорошо запомнил, что произошло.
К тому же, после смерти бабушки между ним и стариком стало ещё больше доверия ― хотя мать, отец и братья теперь тоже перебралась в старый особняк, чтобы сэкономить и заодно не смущать Ассоциацию Соседей излишней роскошью. Слуг теперь осталось только трое, зато вместе с семьёй переехали оба кота.
Дедушка обожал толковать о вещах, которые возмущали отца ― как возмущает
