выслать фото и адрес.
– Не утруждайтесь. Мне это не интересно. – И я, едва не выронив из дрожащей руки телефон, первая дала отбой.
Как же меня трясло! Под ложечкой, растекаясь по телу противной слабостью, забилась паника. Вопреки ей и гадливому чувству стыда за то, что посмела допустить даже мысль о том, что всё это может оказаться правдой, набрала единственного, кто мог бы меня успокоить – Данилу. Но он не ответил.
– Марин, мы идём обедать? – позвала из комнаты Лиза, и я взяла себя в руки.
Но кусок в горло не лез. Лизка без умолку тарахтела, совершенно не замечая моего прибитого состояния. Впрочем, сама-то я что замечала в её возрасте, кроме собственных забот?
Бжикнул телефон, я сжала его в ладони. Наверное, если было бы возможно, я бы его просто придушила, чтобы не рвал душу… Но вместо этого всё-таки глянула на экран. Файловое сообщение со скрытого номера. Удалить не глядя, и дело с концом?
И что, неужели, я настолько боюсь этой лжи?
От первой же фотки зашумело в ушах – Данила с мальчиком на шее. Следом прилетела ещё фотка, и ещё, и ещё – целая серия, которую, судя по всему, снимали вот прямо сейчас.
Дрожащими непослушными пальцами увеличила очередной снимок… Дыхание перехватило – ни вдохнуть, ни выдохнуть, перед глазами поползла тёмная пелена. Недаром Данила так гордился своими «сильными генами» – этот мальчик, которому на вид было около трёх лет, так сильно походил на нашего Владюшку, как может быть похож только родной брат.
«Ну как тебе фотки? Теперь веришь?»
В горле встал ком, глаза наполнились слезами. Я бросила взгляд на сестру – она тоже сидела в телефоне и по-прежнему не замечала моего состояния.
– Лиз, я пойду прилягу…
Нужно было взять себя в руки. Продышаться и разобраться со всем этим досконально. А пока любые выводы преждевременны.
Пока возвращалась в номер, телефон периодически жужжал новыми сообщениями, и мне казалось – он жжёт руку. Больше всего хотелось швырнуть его об стену… Но было уже поздно. Я уже знала то, что знала и не собиралась оставлять это так. Если это всё провокация и наветы, то у них могла быть только одна цель – навредить Даниле, и он должен об этом узнать. А если нет…
Господи, как же это было больно! До удушья и ватных от бессильной паники коленей. Перед глазами стаяли фотографии – как приветики из прошлого, на которых Данила с нашим сыном… Только в роли нашего сына был сейчас другой мальчик, идеально подобранный дублёр, почти двойник.
Может, фотошоп?
Эта мысль вспыхнула в мозгу как озарение. Ну конечно! Господи, ну как я могла повестись на этот бред? Рвётся там, где тонко. Какая-то сволочь просто знает о нашей с Данилой проблеме и поэтому давит именно на это. О чём тут вообще думать, надо звонить мужу!
Но позвонить не успела, потому что погрязла в новых, наваленных доброжелателем фоточках. И ладно бы только фоточках – среди прочей грязи были и короткие видео. На них мой муж безо всякого фотошопа и фильтров возился с мальчуганом, который называл его папой. А мой муж называл его Владькой.
