с носика парок. Рядом с костром копошились мужчина и женщина, одетые как попало. На мужчине были брезентовый плащ с откинутым капюшоном и широкие резиновые сапоги, явно не его размера, а на женщине – чёрная кожаная куртка до колен и полусапожки белого цвета, тоже резиновые.
«Мода у них тут, что ли, на резиновые белые сапожки», – равнодушно отметил про себя Павел Васильевич.
– Здорово, кашевары! – весело поприветствовал хозяев костра сопровождающий Павла Васильевича.
– А, это ты, Андрюха, здорово, – ответил ему человек в плаще, повернувшись к ним. – Кого на этот раз ты к нам привёл?
– Судя по внешности, интеллигента где-то подобрал, – ответил за Андрюху третий человек, лежащий под самым началом моста, на деревянном помосте, застеленном упаковочным картоном, старыми матрасами и рваными одеялами. А по бокам широкого лежбища свисали зацепленные за балки моста голубые куски китайского дырявого брезента, закрывающие отдыхающих от ветра и создававшие видимость шатра. Туда можно было зайти, только сильно согнувшись, по настеленным на земле картону и пачкам газет.
Андрюха, не обратив внимания на зубоскальство человека из шатра, сказал Павлу Васильевичу:
– Ты не слушай их, они вообще-то добрые. Лучше плащ свой сними и повесь вот здесь, у костра, на проволоку, пусть высохнет, и сам встань поближе к костру, а то вон как дрожишь.
Павла Васильевича действительно трясло от холода, и он стянул с себя промокший насквозь плащ, повесил его над костром и сам стал сушиться у огня.
Андрюха тем временем стащил через голову полиэтиленовый мешок, а под ним вокруг его туловища были привязаны бечёвкой несколько развёрнутых газет.
– Самое лучшее средство от непогоды, рекомендую, – посоветовал Андрюха удивлённому такому одеянию Павлу Васильевичу, похлопывая себя по груди. – Еженедельник «Неделя» хорош, «Коммерсант» тоже неплох, но самая лучшая газета – это «Комсомольская правда», и по плотности, и по носкости. Завернёшься вот так в десяток газет, и никакой холод не страшен. Комсомольцы – молодцы, хорошую газету издают для народа.
– А тебя как звать-то? – закончив рекламу газет, спросил он Павла Васильевича.
– Павел.
– А ты, Паша, где работаешь? Или в бегах, на бану?
– Я вообще-то военный.
– Во ба-на! Военных у нас ещё здесь не было, – опять влез в разговор человек из шатра.
– Ты, Леха, заткнись. Видишь, товарищ военный заблудился после манёвров. На мосту стоял, промок насквозь в ожидании подкрепления. Ему бы водки сейчас стакан, с перцем. У тебя случайно нет?
– Откуда, сам вот лежу, замерзаю. Я бы сейчас сбегал, купил, да только денег нет.
– А сколько надо? – спросил его Павел Васильевич.
– Ну хотя бы рублей двести.
Павел Васильевич сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда тысячерублёвую купюру.
– Этого
