душно и страх какой-то странный… Я скорее волнуюсь, чем боюсь. Крепче сжимаю бёдра и тоже смотрю. На него. Не дышу почти. А потом соображаю, что надо срочно валить в подъезд. Или не надо? Сейчас вообще непонятно, что будет правильнее. Ситуация – огонь!
– Я закричу… – выдаю хриплым шёпотом – голос сел.
***
Что булочка сказала? Закричит? С чего бы ей кричать?..
Не ожидал увидеть её здесь – ночь на дворе. Выбежала из подъезда как ошпаренная – глазёнки-блюдца, дышит тяжело и на меня смотрит. С ужасом.
К медведю, значит, руки в клетку совать – нормально, а человека боится? Или её ещё кто-то напугал?
Я делаю несколько шагов к девочке и останавливаюсь – полупокер на тачке стартует с места, покрышки дымят. Он тормозит у подъезда булочки, а она пятится назад.
– Костя… – выдыхает Диана, когда это чудо выходит из машины.
Костя? Костик – так зовут парня, с которым она встречается. Сама мне сказала сегодня. Он нравится её маме, а ей не нравится, но…
Стою, не рыпаюсь.
– Привет, котёнок, – дрыщ в лосинах шагает по тротуару. – Чо так поздно гуляешь?
– Я… Э-эм… Что ты тут делаешь? – девочка прямит спину, храбриться, но я вижу, что её трясёт.
– К тебе приехал. Поднялся на этаж, но в хате было тихо. Думал, ты спишь уже, – он смотрит на Диану с прищуром, не без труда суёт руку в карман узких джинсов. – Так чо, кис, куда собралась?
– Не твоё дело, – тихо, но уверенно выдаёт булочка. – Уезжай, или я…
– Ментов опять вызовешь? – ухмыляется. – Поехали, – хватает Диану за руку.
– Отвали! – она явно не «за» ехать с ним куда-то. – Отвали, сказала! – выкручивает запястье, но у этого петушка силы больше, чем у хрупкой девушки. – Мы расстались!
– Ты, сука, мне дашь! – рывком открывает дверь тачки, пытается запихать туда булочку. – Дашь, я сказал!
Я отмираю. Ноги сами несут меня к подъезду, кулаки сжимаются, и я больше ничего не слышу – ни звука, как оглох. В голове пульсирует ярость.
Но слух возвращается с криком булочки.
– Козёл! – орёт она из салона машины в адрес Кости.
И он обязательно парировал бы, но я надёжно держу его за загривок и с размаха прикладываю мордой о кузов. Глухой «бум»… Тишина. А потом по ночному двору прокатывается громкий мат Костика. Ошалевший, он пытается достать меня кулаком, я уворачиваюсь – большого труда это не составляет. Хватаю уродца за шею сзади – он вопит, а я ещё крепче сжимаю пальцы. Нажим – дожим в воспитательных целях.
– Ещё раз до неё дотронешься – размажу, – прижимаю Константина к лобовому стеклу и вожу его рожей, как тряпкой, со скрипом.
Булочка смотрит на нас из салона – она в шоке. Я тоже, если честно. Не понимаю, как мне удаётся держать себя в руках, чтобы тупо не переломить дрыщу хребет. Хочется!
– Ты кто?.. – Костя под прессом едва шевелит языком.
– Точно
